— Зачем ты кустик сломал? Веточку…

Он удивился, остановился, почесал затылок:

— Какую ветку?

Я не стал поднимать шум, будоражить людей не хотелось. Сказал тихо, полушёпотом:

— Там, когда мы шли, возле валуна, видишь кустик? — я кивнул головой. — Там ты надломил ветку. Ты что, следы оставляешь? Метки?

— Да нет, ты что, Макс! — замахал руками Сергеич. — Я, это… когда нервничаю, пальцы сами что попало делают. В натуре говорю, без задней мысли.

— Ну, тогда в натуре без задней мысли, — сказал я, — не делай так больше. Если руки чешутся — тереби пуговицу. Это хотя бы без проблем.

— Да какие нахрен метки… — пробурчал он. — Кто нас тут искать будет? Мы вообще-то оторвались и смотались. Затихарились так, что нас уже не найти. Главное теперь — выжить. Жрачку раздобыть. Нет, у нас, конечно, есть немного, но если мы там будем торчать, как ты говоришь, не один день, продуктов надолго не хватит. Вот если б нас было меньше… человек меньше.

— Меньше? — я поднял бровь. — Что ты несешь?

— Ну это так… — Сергеич замялся, быстро заговорил, оправдываясь. — Я не про то, что их это… ну… избавиться! Ты не думай. Я про то, что могли бы разделиться. Часть пошла бы дальше, искать помощь. А часть, кто послабже, не так подготовлен, могли бы остаться в этой пещере, про которую ты говоришь.

— Мысль, конечно, дельная… — задумался я, глядя зэку прямо в глаза. Я пытался уловить, что им движет: действительно ли сбежал от своих и теперь спасает собственную шкуру, или это какой-то хитрый план, двойная игра. Пока я не до конца разобрался, но наблюдал за ним внимательно. Если попробует что-то выкинуть — ликвидирую, и рука не дрогнет.

А пока он говорил вполне здраво. Мысли у него были дельные, не похоже, что он стремился нас погубить. Он предложил разделиться — и в теории это имело смысл. Например, я, Ворон и он могли бы двинуть дальше, как самые крепкие. Евгению и Ольгу, хоть они и держались стойко, я бы оставил в лагере — для защиты и порядка. Но это всё я лишь прокрутил в голове.

Вслух же сказал другое:

— Мы ещё обдумаем твоё предложение. Интересное оно. Решим на общем совете.

— Совет… — хмыкнул зэк. — Макс, ты тут главный, ты и решай. Совет — это всё фуфло. Опять будут собачиться, молодой да дед — спорить, а бабы молчать да глаза опускать. Так ничего не выйдет. Ты скажешь — группа сделает.

— Слушай, — ответил я спокойно. — Если бы я знал наверняка, как правильно, я бы уже давно всех заставил именно так и делать. Но никто из нас не знает, что ждёт впереди. Поэтому решение будем принимать сообща, тщательно все обдумав и взвесив.

— Ну, хозяин — барин, — пожал плечами Сергеич. — Моё дело было предложить.

* * *

Так, за разговорами, мы дошли до пещеры. Забрались внутрь.

— А ничего так, — присвистнул дед Ефим. — Ха! Тришкина фуфайка! У моего соседа изба и то не так сносно выглядит, как тут, внутри. Правда, он алкаш и бичует иногда… Но здесь бы неплохо остановиться.

— Тут пол холодный, — пробурчал докторишка. — У меня почки слабые, застужу их.

— Да всем насрать на твои почки! — вдруг рявкнул Ворон.

Камень умножил звук, получилось гулко.

— Тише, тише, — остановил я. — Так-то он в чём-то прав. Не хотелось бы тут простудиться. Пол холодный — значит, надо лапника натаскать, на всех постелить. Ветки-траву собрать.

Я кивнул наверх:

— Смотрите. Щель в потолке, на нужной высоте. Дым туда уходить будет. У нас, фактически, естественный дымоход. Заготовим дров, разведём огонь — и в пещере будет тепло и светло. При этом снаружи огня видно не будет.

— Место неплохое, — согласилась Ольга, — Как ты такую пещерку нашёл? Она же совсем в стороне от нашего пути.

Она глянула на меня с некоторым восхищением. Даже прижалась плечом. Мы уже давно изображали парочку для остальных, и ничего противоестественного в её жесте никто не увидел. Я обнял её в ответ и сказал:

— Да вот этот товарищ мне помог, — и ткнул на ручей, который бурлил и журчал сбоку.

— Из него можно пить?

— Я пил… Нам, кстати, нужно заготовить побольше хвороста, — сказал я. — Чтобы, если дождь хлынет или буря налетит, у нас всегда был запас сухих дров.

— Ну и еды как-то раздобыть, — добавил Ворон. — Грибов в горах не водится, рыбы тоже. Может, хоть птичку какую подбить?

— Подбить… из палочки? — ухмыльнулся мажорчик.

— А из палочки можно рогатку сделать, — ответил я. — Только вот резинку бы где-то взять.

— Ага, — подхватил дед Ефим. — У меня в портках поясок тянется. Резинка есть — если покромсать, можно что-то смастрячить.

— Вот, — кивнул я. — Значит, сделаем. Из подручного.

И вправду пошло дело — работа по обустройству лагеря закипела. Мы заготавливали хворост, рубили лапник. Женщины таскали ветки, выкладывали лежанки вдоль стен пещеры. В центре расчистили от камней площадку под очаг.

Топор у нашей группы тоже имелся. Нашли его случайно. Когда Сергеич шарил по пещере, то наткнулся на груду старых тряпок и веток. А под ними — ржавый топор с полусгнившей деревянной рукоятью. Видимо, когда-то охотники или промысловики обустраивали тут временное жильё да и забыли инструмент. Железо проржавело, но клинок ещё держал, а топорище мы заменили на свежевырезанное. Получился тяжёлый, туповатый, но вполне себе рабочий инструмент.

И хоть работа шла медленно, лагерь постепенно обретал вид настоящего убежища. И одно это радовало глаз. Мы выживём, мы переживём это — вот что сквозило во всех коротких, летучих взглядах. От дела никто не отвлекался.

Камни выложили кольцом вокруг очага в центре, притащили ещё, покрупнее, и аккуратно, стараясь на всякий случай не грохотать лишний раз, сделали из них что-то вроде чаши — толстые стены, которые должны держать тепло.

Правда, когда развели огонь, сперва