Он смотрел на меня так пристально, что по телу пробежали мурашки, но вместо холода я ощутила внутренний жар. Мне даже пришлось отвернуться, чтобы не выдать вдруг охвативших меня переживаний, которые я никак не могла определить для себя. Я испытывала что-то новое, совсем мне не свойственное, но мне нравилось это чувство.

— Раз обязан, то конечно пои, — улыбнулась я и удобно устроилась за столом.

Глава 25

— Может корзинку поставить куда-нибудь? — кивнув на мои руки, спросил Макс.

Я и не заметила, что по-прежнему прижимала к себе корзину с платьем.

— Пожалуй, да, — кивнула я. — Только осторожнее, в ней мой бальный наряд.

Макс забрал у меня корзину и поставил ее на край стола.

— Здесь ты ее точно не забудешь и не потеряешь из виду.

Он подвесил чайник над очагом и достал с полки две большие кружки.

— Ты не используешь заклинания, чтобы вскипятить воду? — удивилась я.

— Предпочитаю живой огонь, — улыбнулся мне Макс и потянулся в центр стола, где стояло большое блюдо, накрытое синей салфеткой.

Под салфеткой оказались рулетики из ветчины и сыра с чесноком. Хотя, судя по резкому запаху, угощение было скорее из чеснока с небольшим добавлением ветчины и сыра.

— Матушка Бульк явно не теряла времени, пока ждала нас, — констатировала я.

Максимилиан немедленно положил салфетку на место, чтобы хоть как-то воспрепятствовать распространению чесночного запаха по всей кухне.

— Значит, приготовим завтрак сами, — заявил он, закатывая рукава рубашки.

— С ума сошел? — шепотом возразила я. — Если матушка Бульк узнает, что мы хозяйничали на ее кухне…

— У нас будет весомое оправдание, — не дав мне закончить, усмехнулся Макс.

— И какое же?

— Мы спасались от голодной смерти!

Максимилиан выглядел как мальчишка, который решился нарушить страшный запрет и ужасно этим гордился.

— А это мы как объясним? — яростно тыкая пальцем в сторону блюда с рулетиками, вопросила я.

— А это мы съели и не наелись, — заявил Макс.

— Надеюсь, ты не собираешься выбросить рулеты Лусии?

Не успела я прошипеть очередное возмущение, как на стол запрыгнула невесть откуда взявшаяся Клотильда.

Максу оставалось лишь снять с блюда салфетку, и кошка, урча, точно голодный дикий зверь, принялась поглощать рулеты. Один за другим они исчезали в ее ненасытной пасти.

— Вот и все. Нет рулетов, нет проблем, — довольно заявил Макс, когда громадная зверюга спрыгнула со стола и, все еще облизываясь, гордо покинула кухню.

— От нее же теперь будет пахнуть чесноком, и Лусия обо всем догадается, — прошептала я, не в силах сдерживать улыбку.

— «У кисы были такие умоляющие глазки, когда мы с Мией ели эту вкуснятину, что мы просто не могли не дать ей кусочек», — притворно засюсюкал Макс, а я расхохоталась. Пришлось зажать рот рукой, чтобы не разбудить Лусию.

Максимилиан снял с огня закипевший чайник и прямо в чашках заварил ароматный чай с травами.

— Посмотрим, что у нас имеется для приготовления раннего завтрака.

Он раскрыл дверцы холодильного шкафа матушки Бульк и извлек на свет несколько больших куриных яиц, пару ярко-красных томатов, пузатый сладкий перец, молоко, кусочек ветчины, по-видимому, оставшейся после приготовления чесночных рулетов, и пучок трав.

Внимательно оглядев и даже понюхав некоторые продукты, мужчина вынес вердикт:

— Омлет!

— Ты и готовить умеешь? — спросила я, сделав глоток горячего чая и ощущая, как тепло согревает меня изнутри.

Макс уже нарезал мелкими кубиками ветчину и один томат, и теперь пытался победить сладкий перец, не желавший расставаться с огромным количеством семян.

— Что значит «и»? — потеряв надежду извлечь семена ножом, Макс перевернул ломтик перца и принялся яростно колотить по нему плоской гранью ножа. — Любой взрослый человек должен уметь накормить себя. По-моему, в этом нет ничего удивительного.

— Давай помогу, — предложила я, кивнув на многострадальный перец.

Максимилиан без лишних слов передал мне перец, а сам занялся шинковкой зелени. Достав из ящичка с кухонной утварью нож поменьше, я принялась за извлечение семян.

— А в моей семье папа ждет, когда мама или мы с сестрой приготовим ему завтрак или ужин, — вспомнила я. — Говорит, что не мужское это дело — стоять у очага.

Макс кинул на меня быстрый взгляд из-под упавшей на лоб пряди каштановых волос. Он быстро и ловко нарезал зелень — нож, словно молния, мелькал в его руке.

— Что ж, каждый сам выбирает, предпочитает ли он быть сытым или голодным, если вдруг рядом не окажется ни одной женщины, — деликатно высказался Макс.

Ловко взбив в маленькой кастрюльке яйца, мужчина влил к ним стакан молока, добавил кубики ветчины, овощи и зелень, посолил, поперчил и задумчиво уставился в кастрюлю.

— Что-то не так? — спросила я, словно завороженная, наблюдая за всеми его манипуляциями.

— Кастрюлю ведь нельзя ставить в духовку? — спросил Макс. — Или можно?

Я спрыгнула со стула, достала из шкафчика жаропрочную круглую форму и протянула ему.

— Лучше воспользуемся этим, — сказала я. — Сожженную кастрюлю мы вряд ли сможем объяснить даже очень странным поведением Клотильды.

Максимилиан принял из моих рук форму и хитро улыбнулся:

— С другой стороны, какие только чудачества не выкидывают эти кошки в полнолуние.

Через некоторое время из духового шкафа начали доноситься аппетитные ароматы.

Я поставила на стол пару фарфоровых тарелок и быстренько превратила оставшиеся томаты и зелень в подобие салата.

— Мой скромный вклад в наш ранний завтрак, — заявила я, ставя салатницу в центр стола.

Максимилиан, время от времени проверявший готовность омлета, отстранился от духового шкафа, посмотрел прямо мне в глаза и негромко произнес:

— Твой вклад в том, что ты здесь.

Я решила, что он опять шутит и даже улыбнулась, ожидая вдогонку какой-нибудь колкой фразы, но больше Макс ничего не говорил. Его взгляд оставался серьезным, а лицо казалось непроницаемым.

Почувствовав неловкость, я кивнула в сторону духовки:

— Не пора доставать?

Максимилиан медленно отвел от меня взгляд.

— Пожалуй уже пора, — согласился он и потянул за дверцу духового шкафа.

На деревянную подставку опустился воздушный ярко-желтый омлет с ветчиной и томатами.

— Какой аромат! — я даже глаза зажмурила.

Макс разделил омлет на две части, выложил их на тарелки и пододвинул ко мне одну из