— Конечно, привезу, — великодушно солгал Эсперо, понимая, что вещица сгорела вместе с медотсеком, но решив про себя синтезировать реплику.

— Ну что, я пошёл. Мне пора возвращаться, — сказал он, вставая с табурета. — Давай, поправляйся и духом не падай.

Он ушёл, не оборачиваясь, но на крыльце больничного корпуса остановился. В палевом небе таяли инверсионные следы спортивных флайеров. Стайка молодых пилотов, болтая, прошла мимо.

«Какого чёрта… я же знаю, как ей помочь. Почему не хочу говорить? Потому что опасаюсь последствий. Потому что обжёгся уже не раз. Потому что она — Русанова, а я стал немного суеверен».

Эсперо вернулся в корпус, снова прошагал через дезинфектор, мимо андроида-регистратора, вдоль уже угасшей линии указателя. Соня всё так же лежала на кровати, она не спала — слепые глаза оставались открытыми.

— Кто здесь?

— Это я. Знаешь, я тут подумал… есть один способ вернуться в Космофлот. Я расскажу, а решать, конечно, тебе. Нервы регенерируют плохо — у людей, даже у многих супервиро — так себе. Но есть одна модификация, такая, как у меня…

— Ты же бессмертный.

— Да.

— Я думала, других не бывает. Никто не переживёт превращение.

— Я тоже так думал до недавнего времени. Но… Руперт постарался и раскопал. Мы с тобой родственники, очень дальние. У тебя такие же аллели. Ты могла бы вернуть зрение и жить вечно. Но…

— Кай! Я хочу…

— Погоди, ты не совсем понимаешь…

— Я понимаю.

— Нет-нет. Допустим, ты получаешь вечную жизнь. Тот, кто получает многое, много и отдаёт. Тебе предложат вступить в отряд Кси, а точнее — заставят. Ребята Ставича, конечно, герои, но герои в тени. У них — риск, кровь, сложные решения…

— Ну и что…

— Ты будешь работать среди обычных людей, но при этом — бессмертная супервирина. Могут возникнуть сложности. Придётся доказывать лояльность и служить вечно. Никаких «я передумала», «я устала».

— Я взрослая девочка и всё понимаю.

— Это ты сейчас так вообразила, что понимаешь. А потом увидишь, что потеряла: ни тебе дома, ни близких, ни отставки, ни покоя. Твоё тело останется молодым, но сознание начнёт меняться — что-то с годами забудешь, что-то приобретёшь. Родные, друзья, сверстники в конце концов умрут, твои воспоминания о них поблекнут и канут в прошлое. В конце концов ты станешь такой, как я — будешь жить, пока не убьют. А убивают иногда долго. Ну и, конечно, больно.

— Я всё равно хочу. Хочу служить Земле. Хочу быть на твоей стороне.

— Ну вот же чёрт, — Эсперо хмыкнул. — Не знаю, что бы сказал Русанов на такое. Даже подумать боюсь. Конечно, в какой-то мере это выход, но всё же… Сыворотки Шеффера давно нет. Я могу её восстановить, но на это уйдёт время.

— Сколько?

— Год или два-три.

— Если надо, я подожду.

— Подожди и подумай как следует. Если не передумаешь — тогда и поговорим. А пока — выздоравливай, вернись в Кольцово и живи полной жизнью. Война закончилась, города скоро восстановят, и вообще — в северном полушарии сейчас весна. Сколько тебе лет?

— Двадцать.

— Ну, это мало. Есть ещё время подумать о бессмертии.

…Кай ушёл. Соня смотрела в потолок. Она вспоминала историю предка-Русанова, вспоминала Чанду, Яна, героизм сирмийцев. Вспоминала Марс и погибшего там Хосу.

«Я не хочу жить как все, — прошептала она. — Я хочу быть той, кто видит звёзды. Той, кто пойдёт до конца».

Глава 23

Переиграй судьбу

Боты облепили корпус «Горизонта», как пчёлы — соты. Корпус постепенно залечивал раны, заменяя их шрамами сварных швов. На борту оставалась лишь бригада техников и двое заключённых, запертых в тюремном блоке под охраной главного искина корабля.

Та-Ниро ел и пил то, что доставлял ему синтезатор, а в остальное время спал. Он уже смирился с будущим и совсем не боялся его, однако впал в апатию и почти не разговаривал с узницей в другой камере, которую мог видеть, прижавшись щекой к решётке и скосив глаза.

Запертая неподалёку от Та-Ниро Роза Резерфорд, напротив, мало ела и почти совсем не спала. В первые дни заключения она ещё пыталась звать Кая, ругаться с искином и даже голыми руками ломать решётку. Теперь же, пережив последнюю битву с криттерами, она проводила время, сидя в углу и закутавшись в одеяло. Яркая красота супервирины поблекла, разум, казалось, помутился, и на редкие вопросы Та-Ниро она неизменно отвечала молчанием.

…Странный незнакомец появился на борту в середине пятого дня. Его челнока никто не видел, зато искин уловил характерный сигнал телепортации. Проверив биосигналы визитёра, он счёл его присутствие на борту допустимым, однако всю информацию о визите, повинуясь непонятному импульсу, удалил.

Этот гость уверенно шёл по коридорам. Парень носил бриджи, просторную рубаху, матовые до пол-лица ДР-очки — походил не на военного, а на туриста. На пороге тюремного блока он задержался, чуть повозился с электронной отмычкой и уверенно шагнул за порог.

— Роза!

Супервирина подняла голову и окинула пришельца потускневшим взглядом.

— Зачем вы здесь? Пришли меня убить?

— Нет-нет, я не стану вас убивать. Однако вынужден напомнить — пора исполнить предназначение.

Надежда чуть затеплилась в душе Розы.

— Вам прислала моя ферейская родня?

— Нет.

— Передумал меня выгонять?

— Увы, нет.

— Тогда кто вы?

— Просто странник на звёздной тропе. Если нужно имя, называйте меня Эмиссаром.

Эмиссар снова повозился с отмычкой, силовое поле угасло, замок камеры клацнул и открылся.

— Пойдёмте, синьорина Роза, нексус не может долго ждать.

Эмиссар протянул руку. На его раскрытой ладони мерцал узел из светящихся линий. Удлиняясь, эти линии оплетали стены, пол, потолок, весь отсек и, мерцая, разбегались в бесконечность. В самом центре странного клубка открылась тёмная брешь.

— Идите туда, — мягко попросил Эмиссар.

— Идти… и что я там найду?

— Прошлое. А через прошлое — варианты будущего. Вам никогда не казалось, что мир невероятно хрупок? Этот корабль, его тонкая обшивка, палевое небо над выжившей Землёй… Всё это может стать сном во сне, если не вмешаетесь вы.

Роза отбросила тюремное одеяло и обхватила руками зябнущие плечи. Морок, застилавший сознание в последние дни, вдруг истончился и начал таять. Рациональная суть супервирины брала верх — вместо чудесных линий и тёмной бреши она увидела нечто