– Он сказал, что подумывает открыть собственное дело, – отвечаю я. – У него куча идей. Он все разглагольствует о налогах и тарифах и спрашивает, что я насчет этого думаю, хотя я ни хрена в этом не смыслю.

– Надеюсь, он здоров, – задумчиво произносит она.

Я тщательно исследую свои порезы и ссадины пальцами, которые кажутся ножами.

– Ты же о нем позаботишься? Думаю, сейчас не помешает за ним присмотреть.

Она изучает меня темными глазами:

– Конечно. Что с ним сделали эти сволочи маги?

Похоже, до нее еще не дошло, что теперь я тоже один из этих сволочей.

Я вздрагиваю:

– Ничего хорошего. Но теперь все закончилось. Ему просто нужно время прийти в себя. Нужно на чем-то сосредоточиться.

И мы могли бы надеяться…

Она молча смотрит на дверь. Нет нужды говорить. Как и я, Чарра тоже тревожится за Линаса. Не знаю, может, он так погрузился в свои задумки, потому что решил двигаться дальше после того, как были уничтожены его надежды и мечты, а может, это необычный эффект Ковки. В любом случае надеюсь, это поможет ему исцелиться.

Собравшись с духом, я поднимаю жалкое измученное тело с тюфяка.

– Я лучше пойду к себе, а не то меня снова заставят мыть полы в нужнике. – Я с трудом подавляю саморазрушительный порыв остаться. – До свидания, Чарра.

Она печально улыбается, и на ее лице вдруг появляются морщины, а в волосах седина.

– Не могу сказать, что рада знакомству с тобой, Бродяга.

* * *

Внезапно накатившая паника разбила сон вдребезги. Я открыл глаза и увидел размытое серое пятно света. Сердце бешено колотилось, все тело болело. Я резко сел, и мышцы возмущенно заныли. На лодыжках и запястьях звякнули цепи. В носу запеклась кровь, и на мгновение я снова оказался в том сне, с разбитой губой и распухшим носом. Но нет, то было давным-давно, возвращение домой разбередило старые воспоминания. На соломе, где лежала моя голова, тоже осталась кровь.

Санктор встал со стула у подножия кровати и постучал в дверь, сообщая, что я проснулся.

У меня осталось мало времени, и пора было наконец сделать что-то как надо. Харальт должен умереть, мне следовало заняться этим много лет назад. Я стиснул зубы и подумал о Лайле. Я должен позаботиться о ее безопасности, прежде чем наступит расплата, но ничего не выйдет, пока я здесь заперт. Надо проявить смекалку, выбить ублюдков из колеи, дать им по яйцам и сделать ноги, пока сволочи блюют. Наверное, придется совершить какую-нибудь страшную глупость, но это несложно, я преуспел в этом высоком искусстве.

Снова пришли стражи и влили мне в глотку густой соленый бульон. После этого мне на удивление полегчало только из-за того, что удалось поспать несколько часов и поесть, а это странно. Тело должно быть совершенно искалечено, мышцы стать твердыми, словно вяленый окорок – в точности как левое бедро, которое оставалось таковым благодаря Расчленителю внутри. Каким образом нож вошел в него, не разорвав на куски? Он что, превратился в жидкость? Память меня подводила. В таком возрасте я не мог излечиваться настолько быстро – это подвластно только старейшим магам. Неужели это из-за того, что я на мгновение отдался на волю Червя? От таких мыслей сон как рукой сняло, и накатила дрожь страха.

Хватит прятать голову в песок. Накопившиеся за долгие годы сотни мелких деталей привели к неизбежному выводу: в последние десять лет что-то у меня внутри фундаментально трансформировалось. Червь магии проник глубоко в плоть, изменил меня, и в день смерти бога процесс ускорился.

Моя мощь росла, Дар становился все сильнее. Мне все проще было забраться в чужой разум. Я не должен был с такой легкостью вломиться в мозг крепких и туповатых стражей перед складом Линаса и все же вскрыл их, как яичную скорлупу. Я исцелялся быстрее, чем следовало бы, и с годами все меньше пьянел от спиртного и алхимии. Любой маг жил в постоянном страхе перед изменениями – все мы видели искореженные тела, гнойные раны и завывающих безумцев, когда кто-то применил больше магии, чем позволяет Дар. Даже если этому магу каким-то образом удавалось удержаться на краю, он всегда становился другим. Я в ужасе думал о том, что потеряю над собой контроль.

Мои размышления прервала открывающаяся дверь. Я поднял взгляд, ожидая увидеть Киллиан. Но при виде морщинистого лица Шадеи у меня кровь застыла в жилах. Какой бы ужас я ни испытывал от изменений собственного тела, они не шли ни в какое сравнение с ее изменениями.

– Оставьте нас, – приказала она.

Стражи и санктор поспешили прочь и закрыли за собой дверь. Садиться она не стала и разглядывала меня с той же страстью, с какой осматривают вскрытый труп на столе. Это не предвещало ничего хорошего. Когда в ее серых глазах появилось презрение, я задрожал. Будь у старой карги желание, она разорвала бы меня на части с той же легкостью, с какой сопливый ребенок отрывает лапки паукам, а возможно, даже с большим любопытством. Я не сомневался, что расскажу ей все. Люди говорят, что унесут секрет в могилу, но они не имеют представления о настоящих пытках. Все рано или поздно ломаются, и того немногого, что я знал о наклонностях Шадеи, было более чем достаточно для ночных кошмаров.

– Чему обязан визитом? – спросил я, наконец обретя дар речи.

– Попридержи язык, мальчишка, – рявкнула она. – Ты будешь обращаться ко мне с должным уважением.

Это было не требование, а констатация факта. И поскольку слова исходили от Шадеи, я не посмел возразить. Даже если бы я не был в цепях, мне не пришло бы в голову наброситься на нее.

Она недовольно поморщилась:

– Когда-то я возлагала на тебя кое-какие надежды, несмотря на твое происхождение. Ты проявлял склонность к нестандартному мышлению и активной позиции, которых так не хватало клике традиционалистов. Интересно, что привело к нынешнему положению дел – природа твоего злосчастного Дара, гнусный характер или низменное воспитание? Кем мы могли бы тебя сделать, если бы нюхачи обнаружили тебя на несколько лет раньше?

Я сжал челюсти, подавив желание ответить. Вместо этого я пожал плечами, зазвенев цепями.

Она посмотрела мне в глаза:

– Однако мне известно, что в прошлом Арканум часто назначал тебя помощником архимага Византа, и я догадываюсь, какие задания он тебе давал.

Я нервно сглотнул. За годы я выполнил много малоприятных, но необходимых заданий Византа в Доках – из тех, которые