— Слишком гладко, — пояснил я Глории, на вопрос о том что со мной. — Мы отлично подготовились, но… Какая-нибудь тварь, стихийное явление. Да чёрт возьми, технический сбой!

— У тебя? — подняла бровь Глория.

— Ну-у-у… бывает же такое? — скорее вопросительно, протянул я, припомнил и решительно кивнул. — Бывает. Хотя редко.

— В общем, ты параноишь, — поставила Глория диагноз.

— Не без этого, — признал я.

Впрочем, моя паранойя оказалась единственной непредвиденной гостьей в эту ночь. И наутро выдвинулись всего три машины, прибавив в скорости. Вот только…

— Нет, это мне СОВСЕМ не нравится! — возмутился я через пару часов пути.

— И что же?

— Где твари, Глория⁈ Где эти долбанные твари, мы в самой глубокой, чтоб его…

— Заднице?

— Сельве, но разница невелика. На нас не нападают, и я их не вижу.

— Испугались?

— Ага, и будут встречать нас в конце экспедиции в цветочных гирляндах, фруктами и технологиями, и секретами на подносах, — хмыкнул я. — Горелый, останавливаемся, — сообщил я связью.

— Лады. А что случилось?

— Ничего. И с этим срочно надо что-то делать, — всеобъемлюще ответил я.

— Ага, понял, — непонимающе ответил Горелый, но караван остановился.

И я занялся замерами, расчётами, проверками.

— Растёт эфирный фон, — констатировал я через минуту. — Сильно растёт, раза в три сильнее фона теплицы.

— Это… хорошо или плохо? — уточнила Глория.

— Это хрен его знает, — признал я. — Нейтральный эфир, настолько плотный что частично материален — не вреден.

— Те самые кристаллики?

— Угу. То есть ничего страшного, но…

— Тварей в округе нет.

— Именно. И я не понимаю, почему.

— Возвратимся к базе, может быть?

— Ни фига! — возмутился я. — Вперёд! Но осторожно.

А вот через три часа осторожного пути один из сельвопроходцев откинуло на несколько метров. Причём как — непонятно. Эфирный фон был такой, что в округе был этакий «светящийся туман», сбоили радары и сенсоры… И защитные механизмы.

На ТАКОЙ эфирный фон я не рассчитывал — он вообще казался нереальным, но был.

К счастью, никто в машине не пострадал, как и сама техника. А через минуту мы увидели, кто стал причиной, и даже поняли — как.

На высоте пяти-шести метров в воздухе свивался… ОГРОМНЫЙ змей, покрытый перьями, зелёными, красными и золотистыми. Хотя к левитации твари, не менее десятиметровой длины, перья вряд ли имели отношения.

Змей выпучил глаза, разинул пасть и… сотряс чем-то, хрен пойми чем, штабную машину.

Несколько выстрелов по нему не оказали вообще никакого эффекта — не фиксировалось даже попаданий, снаряды исчезали в светящемся тумане.

— Так, я пойду разберусь, — бегло принял решение я.

Как тварь атакует — я понял. Толку только никакого от этого: в текущем эфирном фоне люди «работают» нормально. Ну, если не торчать в нём годами и не пытаться завести детей, само собой.

Но вот техника безобразно сбоит, потому что эфир мизерно, совершенно незаметно, искажает основные константы.

Человек, как оператор эфира это нормально переносит, а вот основанная на нормальной физике техника — нет. Только алхимия, да и то не слишком хорошо.

И… Гриндер. Занятно, но осколок инопланетного резака, как и плазменный жгут — работали без сбоев.

— Я с тобой, Марк, — заявила Глория. — Не помешаю.

— Хм, скорее поможешь. Вон он какой здоровый, тварюка, — согласился я. — Берём ранцы.

— Хорошо.

Через минуту мы вышли, но «кричащий» на технику змей не обратил на нас внимания. А мы с Глорией на реактивных ранцах (хоть они нормально работали), замелькали вокруг змея, нанося ожоги и разрезы.

Нанося, но неприятно маленькие, хотя змей, как понятно, отвлёкся от транспорта, задёргался, пытаясь раздавить букашек…

Но ни черта у твари не получалось: у нас с Глорией получилось «поймать ритм», то есть мы атаковали и отлетали в унисон, что явно неразумная тварь не могла игнорировать.

Бросая погоню за одним, кидалась за другим, получала повреждение — и по кругу.

Вот только… «Да!» — пришла восторженная эмоция-мыслепослание от Глории.

И мы попробовали. И даже получилось: заплетя полёт спиралью, мы сплелись плазменными жгутами клинков. И обрушились на змея, так и не выбравшего, кого из двоих ловить.

И вот тут вышедшие на форсаж жгуты, наша скорость, ну и разрубы виброклинками сработали. Через секунду мы хлопнули ладонями доспехов под брюхом змея, а через четверть минуты его половинки перестали дёргаться на земле.

— Здорово было! — заявила Глория уже в машине.

— Да, неплохо, — признал я. — И знаешь, у меня появилось подозрение: а были ли боги?

— Марк, ты головой…

— Ненене! Я не вообще про ушедших — они-то были, были точно, есть свидетельства, артефакты. Я про богов Америки.

— Из-за пернатого змея?

— Угу. Вылитый же Кетцалькоатль.

— Ну вообще — похож, — признала Глория.

— Вот. И смотри — все их божества — гибриды-мутанты. Божества не только у них таковы, но только у них они ВСЕ мутанты.

— Как-то…

— Ну я думаю, что н’гхары могли напугать или создать неприятное для божеств мест. Но пусто место пусто не бывает, если божество — часть твоей жизни.

— И местные стали обожествлять тварей?

— Ну что-то вроде того. Кроме того, возможно, тут вообще этакий «гибрид» подходов. Смотри, в Манаусе из человека эфирного мутанта не получится. Слишком слабый, хотя и повышенный фон. В сельве… ну тоже вряд ли. Но вот тут…

— Разумные мутанты заняли престол божеств?

— Ну, как по мне — вполне возможный вариант.

— Да, правдоподобно, — задумчиво протянула Глория.

А через час мы выехали на этакую поляну. Геометрически правильную, совершенно пустую, кроме травы. В виде идеального круга с восемью «лучами», исходящими из него.

Причём эфирный фон — запредельный, но какой-то… не такой. Не совсем такой.

Остановились, естественно. Объездили, осмотрели всё, что можно — ничего агрессивного и интересного. Запустили паучков и дронов — все вернулись, на сенсоры полагаться не стоило, но в оптическом диапазоне — ничего подозрительного.

Ну и, наконец, вышли. Я походил, потыкал траву и землю, задумался…

— Ей, Марк! — вдруг крикнул Горелый, облокотившись о дерево.