– Как там Меньшиков? – спрашивает Львов как-то утром в столовой. – Не знаешь?

– Не пускают к нему. Думаю, всё ещё боятся, что Колдун снова захватит его тело.

– А он может? – Токсин хлопает глазами. Что не мешает ему при этом воровать с тарелки Лекса котлету.

– Не знаю. Когда он захватит другое тело – будет немного понятен алгоритм захвата. А пока ничего нельзя сказать.

– Когда? То есть ты уверен, что он обязательно захватит кого-то еще? – Ильин откладывает планшет и внимательно смотрит на меня.

– Уверен.

Рассказывать или нет? Расскажу.

– Есть такая древняя техника, называется «Марионетка». Можно перенести в тело часть своей силы, чтобы контролировать другого человека. В зависимости от уровня силы это или тотальный контроль, как получилось с Меньшиковым, или неполный – тогда человек может функционировать как обычно и даже не подозревать, что находится под мягким контролем.

– Тотальный контроль – это высший уровень техники? – тут же уточняет Ильин.

– Молодец. Но нет. Высший уровень – увеличение числа контролируемых.

Впрочем, в этом мире слишком мало эфира, чтобы одарённый мог разделить свою силу сразу на несколько человек. Такое тут невозможно.

Тем не менее на то, чтобы держать под контролем Меньшикова и вмешиваться в действия моего симбионта-химеринга, Колдуну сил хватает.

Что-то тут не вяжется. Не слишком ли жирно раскормил свою силу Колдун? Я-то ладно, я украл у бога кус его силы. Но этот-то просто человек.

Или всё же нет? Может ли быть такое, что у него есть в запасе какой-то козырь типа моего?

– Слушай, Камень… Откуда ты всё это знаешь? – спрашивает Токсин.

И, конечно, сразу четыре пары глаз внимательно впиваются взглядами в моё лицо.

– Господин Каменский! – влезает в наш разговор подошедший Аркадий Мезенцев. – А я наконец-то могу отдать вам ваши честно выигранные деньги!

В кои-то веки я ему благодарен. Конечно, не за деньги, которые мне не нужны. А за то, что отвлёк моих не в меру любопытных парней.

– Нет необходимости, – машу рукой. – Но и вам я их не оставлю, рано радуетесь, – добавляю, видя, как букмекер растянул в улыбке губы. – Здесь есть курсанты из обедневших семей? – спрашиваю Львова.

– Есть. Муравьёв, Аксаков, Горлов, Пирогов, Оленев… – начинает перечислять он. – В общем, довольно много, я даже всех не знаю.

– Слышал? – поворачиваюсь к Мезенцеву. – Раздай в качестве господдержки для личного развития.

– Всё? Всё раздать? – спрашивает Мезенцев. – Вы даже не представляете, какая там сейчас сумма! Горчаков ставил на себя, и теперь там почти полмиллиона!

– Вот всё и раздай, – киваю.

– А я проверю, – добавляет Львов. – Топай давай, чего застыл.

– Напомни, сегодня у нас башня или зал? – уточняет Ильин, глядя вслед букмекеру.

– Зал, – отвечаю я.

В башне за две последние недели мы командой влетели уже в первую десятку в рейтинге. По отдельности пока стояли крепкими такими середнячками. Конечно, по тайной договорённости со Львовым и Палеем: чтобы до поры до времени не обгонять Ильина и Токсина. Всё же у нас была фора: Львов и Палей и до училища занимались в башне, а я и так сильнее.

А вот тянуть вверх всю команду мне ничто не мешает. Продержимся в первой десятке до Нового года – получим возможность наконец-то переселиться из комнат на троих в одноместные номера. Да, не в апартаменты типа тех, в которых живёт Львов, но всё же.

– А почему тебе разрешено жить в такой сказке? – спрашивает Токсин, когда мы в очередной раз собираемся у Лекса в гостях. – Налицо жесточайшая несправедливость! Я тоже хочу джакузи!

– Эти апартаменты навсегда закреплены императором за наследниками рода Львовых, – внезапно отвечает Егор Ильин. – За меценатство.

– Выйдем на первые места в рейтинге – тоже переселимся. – Хлопаю Токсина по плечу. – В одиночном рейтинге за вхождение в первую десятку можно получить улучшенную форму и доступ к ряду ингредиентов.

– А за первое место рейтинга училища получаешь собственный вертолёт, правда на выпускном курсе, – добавляет Ильин. – Есть к чему стремиться.

– Реально?! – ахает Токсин.

– Реально.

– Тогда чего мы тут расселись? Айда тренькаться! Всё моё будет! И ингредиенты, и вертушка!

⁂

Мысль о пропавших назаровцах настойчиво возвращается мне в голову. Не то чтобы я о них волновался… Но я не верю тому, что Стас Кулагин забыл о своём позорном проигрыше курсантам Императорского училища.

Во вражде между имперцами и назаровцами в принципе нет ничего плохого. Здоровая конкуренция двух учебных заведений практически одинакового профиля. Понятно, что драки порицаются и запрещены, но скорее для порядка. По крайней мере князь Назаров едва ли их не поощряет. Он собирает в свою школу самородков-одарённых со всех уголков империи, и в основном эти самородки из захудалых родов. Так что их отношение к высокородным однозначно и понятно: козлы! И надо им нос утереть.

В начале августа, на экскурсии в школу Назарова, я схлестнулся с Кулагиным и выиграл спарринг. После чего он, понятно, решил взять реванш. И когда мы возвращались в лагерь, назаровцы нас выследили, перекрыли дорогу и вызвали на бой.

И проиграли. Лекс предложил засчитать ничью, потому что назаровцы не знали, что в нашей команде есть оборотень, и не были к этому готовы.

Но в плане работы в команде группа Стаса Кулагина гораздо лучше моей. Успели сработаться, в отличие от нас.

И Кулагин сам предложил схлестнуться ещё раз.

– К жабам вашу ничью, – сказал он тогда. – У нас на всю школу – ни одного оборотня. Но в следующий раз мы вас сделаем. Против оборотня защитку найдём – и сделаем.

Договорились созвониться в сентябре. Сентябрь давно закончился…

В очередной раз вспомнив об этом, я звоню Кулагину сам. Абонент недоступен.

Когда я делюсь этим с парнями, они дружно пожимают плечами.

– Да не бери в голову, гуляют они, – отмахивается Палей. – Те ещё придурки. Хотя… Так-то, может, и я бы с ними погулял… Но я не придурок, – заключает он с сожалением.

– Надеюсь, – язвительно кивает Львов.

А я теряю нить разговора.

– Стоп. Что значит – гуляют? Где гуляют?

Всезнайка Ильин обстоятельно поясняет:

– Школа князя Назарова, конечно, абсолютно законное, лицензированное частное учебное заведение. Но назаровцы не связаны государственной присягой. А потому вполне могут себе позволить самостоятельно заниматься поиском и сбором дорогих ингредиентов. У них тоже не поощряются прогулы, но есть так называемая добровольная полевая практика. И князь Назаров закрывает глаза на то, как именно они её проводят.

– А как они её проводят?

– По слухам, присоединяются к чёрным охотникам.

Любопытная инфа.

Насколько мне известно, назаровских кадетов обучают тому же, чему и курсантов Императорского: закрывать разломы и бороться с выходящими из них монстрами. А практически каждый монстр – источник ценных ингредиентов.

Однако если обычные армейцы их уничтожают, то назаровцы действуют аккуратнее и поставляют империи немало ценных трофеев. Потому что вне разлома тела убитых монстров быстро испаряются. А у назаровцев есть технологии, позволяющие не допустить подобного.

Уверен, такие технологии есть и у армии. Но поди ты займись сбором ингредиентов, когда надо бить чудовищных тварей.

А вот если ты присягой не связан, вполне можно под шумок заняться как раз ингредиентами. Пока вокруг разбираются с их источниками. Опасно, конечно, но ведь реально.

Однако и в армейских полках есть группы, заточенные именно под это.

И в любом варианте вся добыча по закону принадлежит короне. Разумеется, тебе заплатят. Но на теневых рынках тебе заплатят в разы больше.

Вот только, едва узнав о существовании чёрных охотников, я глубоко задумался: КАК? Как и где они ведут свой опасный и незаконный бизнес?

Да, люди, работающие на «Братство свободных», делают это в самом разломе. Но чтобы гулять по разлому, нужно иметь или тёмный эфир, или антидоты. Одарённых с тёмных эфиром в империи единицы. А антидотов просто нет. В империи велись разработки эликсира, позволяющие одарённому со светлым источником пользоваться тёмным эфиром. Как сказал однажды Палей, «впихнуть невпихуемое». Но результаты оказались настолько неудачными, что разработки запретили указом императора. А вот в «Братстве» сумели их сделать – потому что не заморачивались гибелью испытуемых. Помер – ну, не повезло, работаем дальше…

– Ты чего на меня так пялишься? – недоумённо спрашивает Токсин. – Алё, Камень!

Пялюсь, да. Потому что эти