– На всякий случай. Конечно, с нашего исчезновения прошла неделя и обстоятельства могли измениться, но мало ли…

– Неделя? День же ещё не закончился! – удивляется он.

– Поверь: закончился. Два часа в мире тех зелёных мужиков – это неделя в империи. Колдун так сказал. Глава «Братства свободных», который в тебе сидел. Пока ты был без сознания.

Какой я молодец. Везде себя обезопасил. Но всё же придётся сказать Захару о том, почему мы вообще в бегах.

– Пока твоё тело было под контролем, ты малость… наворотил дел. Конечно, не ты, а та мразь, что в тебе сидела. Не хотелось бы, чтобы с твоими ранами тебя тыкали мордой в асфальт. Поэтому притвориться почти дохлым – самое оно. Но харэ трепаться. Мы уже в прямой видимости тех, кто сидит в вертушке. И бинокли у них наверняка есть.

Он кивает и будто невзначай задирает край толстовки, чтобы было видно раны на животе. Артефакт «Охранитель» продолжает мигать золотыми сотами, но по нашим-то внутренним часам прошло меньше суток. А с ранения Захара – так и вообще часа четыре максимум. Поэтому раны выглядят совсем свежими и сочатся кровью. Зрелище, конечно, то ещё.

– Каменский, – не открывая глаз, вдруг говорит Захар.

– М?

– Спасибо.

– Забей. Всё нормально.

Какое-то время я веду глазами по небу военную вертушку цвета «хаки», всё-таки надеясь, что она не по нашу душу. Но потом вертолёт зависает недалеко от нас, и из него выпадает моток СУР. По нему съезжают бравые мужики. И тут же берут в окружение…

…Захара Меньшикова.

Причём серьёзно так берут, с направленными в морду лежащего парня автоматами. А ещё я чувствую присутствие антимагического артефакта.

Ну вот. Я оказался прав. Какую-то информацию они уже получили.

Последним по верёвке красиво спускается князь Николай Михайлович Львов собственной персоной. И лыбится, будто кот, слопавший ведро сметаны.

Лицезреть многообещающую улыбку главы Тайной канцелярии – то ещё удовольствие. Вот же клизма Шанкры… Видимо, объятия тоже прилагаются.

Потому что меня обвиняемым явно больше не считают.

Глава 19

Меньшикова в вертушку поднимают на специальных носилках. Сопровождая теми же автоматами уже сверху. Судя по всему, и правда появились какие-то доказательства того, что именно он напал на охранников в управлении.

Сам я влетаю внутрь вертушки на СУРе. В меня калашами не тычут и вообще всячески изображают дружескую поддержку (это я про князя Львова).

Классная штука этот СУР, между прочим.

Уже сидя в салоне, я узнаю о том, почему на дороге мы с Захаром не встретили ни единой машины. В общем-то, сразу было понятно.

– Мы сделали поисковые артефакты! – говорит князь.

Точнее, кричит, потому что шум тут стоит адский. А терпеть до управления у него сил, видимо, нет.

– Как только они сработали и указали место, где вы находитесь, я сразу приказал перекрыть все дороги в округе. Ну а дальше ты, Никита, знаешь. Остались вопросы, почему несколько дней артефакты вообще не показывали вашего присутствия? – Он вопросительно смотрит на меня. – Будто вас вообще нигде не было.

– Я не артефактор! – неопределённо пожимаю плечами, тоже перекрикивая шум лопастей вертушки. – Так что вопрос не ко мне.

Не сработали ваши артефакты, потому что в этом мире нас и правда не было. Сначала Колдун портанул нас из управления, а потом я портанул всех в разлом. Ещё и уничтожил тот осколок.

Но главное – то, что в теле Меньшикова сидел глава «Братства свободных», – я, естественно, рассказываю сразу. И о том, что после полученных парнем ранений он покинул тело, – тоже говорю.

– Выходит, Захар Меньшиков ни в чём не виноват? – прямо мне в ухо говорит князь.

Киваю:

– Выходит, не виноват. Не думаю, что хотя бы кто-то из курсантов смог бы сопротивляться Колдуну. Поверьте: у него сильный дар.

Какое-то время мне приходится отвечать на вопросы о даре Колдуна. Пространственный аспект и ментал. Нет, никаких странных техник кроме захвата тела он не применял. И вообще, что вы подразумеваете под понятие «странные»? Но зачем-то Колдун, будучи в теле Меньшикова, пытался втереться ко мне в доверие. Зачем? Да я без понятия.

– Это ты Меньшикова так отделал, князь? – интересуется Львов. – Я так понимаю, что по какой-то причине Колдун на тебя напал и тебе пришлось защищаться…

Вот только не надо вешать на меня лишние подвиги! Своих достаточно.

Мотаю головой:

– Не я. Когда я понял, что в теле Меньшикова Колдун, то построил портал туда, где уже был вместе с его величеством. К каким-то зеленокожим мужикам. Но Колдун портанулся вместе со мной, отделаться от него мне не удалось. И он сразу напал на тех мужиков. А когда его ранили, мигом сбежал из тела Меньшикова. Ну а я с зеленокожими договорился, они меня уже знают…

Кажется, князю не слишком нравятся мои ответы, но… Пусть докажет, что я лгу.

Скоро мы оказываемся в столице. Вертушка выгружает носилки с Захаром на заднем дворе Склифа. А потом приземляется на крыше того самого главного управления Канцелярии, где неделю назад погибли охранники.

С Меньшиковым остаются сразу трое мужиков из тех, что прилетели с нами. Однако не отпускают и меня: Львов ведёт меня по коридорам управления.

Делаю вывод, что известно ему далеко не всё. Ну и вопросы, разумеется, остались. Неотложные.

– Рассказывай, – говорит Львов, когда мы заходим в его кабинет. – По порядку. Для начала – о том, что случилось в управлении, когда ты сюда вошёл.

Сам он проходит к столу и садится в своё кресло. Мне указывает на стул напротив.

Ухмыляюсь и молча смотрю на главу Тайной канцелярии. Какое-то время он перебирает бумажки, потом наконец соизволяет поднять голову и недовольно посмотреть на меня.

– Ну? Чего молчите, князь Каменский? Язык проглотил?

– Жду, когда вы дадите мне возможность вызвать господина Урусова, – спокойно поясняю я. – Уверен, хороший адвокат мне не помешает. А у меня есть право на телефонный звонок.

– Никита… – морщится Львов. – А можно поговорить без лишней беготни? Так сказать, по-семейному. Ты же дружишь с моим сыном, я правильно понимаю? А я дружил с твоим отцом. Преемственность поколений…

– Можно и по-семейному, – соглашаюсь. – Но с условиями.

– Говори. – Он шумно выдыхает и откидывается на спинку кресла.

– Хочу услышать вашу версию событий. И воды, если можно, – киваю на графин на его столе.

– Малахов! – Князь бьёт по кнопке селектора, и в кабинет тут же залетает секретарь. – Принеси чего-нибудь поесть. Чего ты хочешь? – обращается он уже ко мне.

– Да без разницы. Хоть крокодила на вертеле.

– Малахов! Пельменей и чай.

Киваю, и секретарь исчезает из кабинета.

– Итак… что ты хочешь знать? – уточняет князь.

– Обвинения с меня сняты?

– Да. Появились доказательства твоей невиновности.

– То есть после нашего с вами разговора я могу спокойно отправиться в училище?

– Можешь, Никита. Но будь готов к тому, что тебя ещё несколько раз вызовут в управление для дачи показаний.

– Да без проблем.

На этом месте секретарь приносит миску пельменей с маслом и сметаной. Покрутившись, он с виноватым видом ставит её на лакированную столешницу начальства.

Я придвигаю стул к столу князя. Есть и правда хочется так, будто голодал неделю. Для меня прошли сутки, для Львова – действительно неделя. Дуализм, сиськи Теи! Вопрос: сколько времени не жрал мой желудок?

В общем, разговор с князем выходит довольно интересным. Его версию я слушаю внимательно. Конечно, примерно я представлял себе, как всё случилось. Но князю всё же удаётся меня удивить.

– Чтобы обезвредить камеры видеонаблюдения, Колдун задействовал неизвестную в империи силу, – говорит он. – На вид – просто… тьма. Но как говорят наши специалисты, по характеристикам она должна приближаться к нашему эфиру.

– Он убил ваших людей этой… тьмой? – Я перестаю поглощать пельмени.

По коже начинают ползти мурашки. Я-то был уверен, что это не я убил охранников. Но если их убила тьма… В империи только я владею силой бога. Значит ли это, что убийца – всё-таки я сам?

О-о-о… А ведь в мире Теи я светил перед императором щупальцами тьмы. Сопоставит ли он их с тьмой в холле управления, если увидит видео? Или всё же