— Да.

— Хорошо. Если что, зови, — сказал я и двинулся навстречу врагам.

Последнее оружие, в котором оставалась энергия, действовало исключительно на углеродные формы жизни, разрушая живые клетки. Против роботов оно было бесполезно. Но это всего лишь человеческие машины. Я смогу победить их даже без оружия. Неважно, что из-за отсутствия наркотика становится трудно дышать. Если даже Лина сможет справиться с ними, то и я смогу.

Роботы сражались неплохо, но сильно уступали мне в скорости. А экзоскелет делал меня равным им по силе и позволял не чувствовать боли от ударов. Я швырнул одного робота в другого, свернул шею третьему, потом проделал ту же операцию с первыми двумя. Они ещё шевелились и пытались встать, но уже не представляли угрозы. Однако эти оказались не последними. На место первым трём пришли ещё четверо. Я оглянулся на Лину. Ей удалось избавиться от двоих противников, но сейчас она была вынуждена отступать под натиском пятерых. Один из роботов подбежал ко мне и сильно ударил раньше, чем я успел перехватить его руку. Я врезался в стояк с оружием. Робот попробовал ударить меня по голове, за что и поплатился выбитой из локтевого сочленения рукой. Несколькими ударами я откинул остальных.

— Лина! — позвал я.

Она откатилась, уходя от очередной атаки, и посмотрела на меня. Я быстро кивнул ей на верх стояка, перехватывая очередной удар одного робота и роняя другого на пол с помощью хвоста. Лина поняла меня правильно и, зажав кинжал в зубах, прыгнула наверх. Я поступил так же. Наверху была небольшая щель между стояком и потолком. Как раз такая, через которую мы могли пролезть. Правда, я едва не застрял из-за прикреплённого к спине оружия.

— Дальше! — крикнула Лина. — Через два стояка будет выход!

После того, как мы перелезли ещё через два стояка, в проходе действительно обозначилась дверь. Мы побежали, хотя мне становилось всё труднее справляться с дыханием. На последних метрах путь нам преградили те самые четверо роботов. Пятёрка, с которой сражалась Лина, подбиралась сзади, но они пока были далеко. Нам удалось ликвидировать противников раньше, чем к ним подоспела подмога, но преследователи были совсем близко. Дверь открылась, и навстречу нам вышла ещё пара. Когда же они кончатся?

Что-то дымящееся упало нам под ноги. Благодаря вновь работающим фильтрам мне этот предмет не угрожал, но Лина закашлялась и рухнула на колени, выронив кинжал.

Итак, я остался один, а их было семь. Машины не устают, а мои силы заканчивались. Дым, хоть и был безвреден, мешал видеть. А в экзоскелете даже после подзарядки было слишком мало энергии, чтобы поддерживать специальные режимы зрения. То, что я сделал, было крайне рискованно, но выбора не осталось: я вколол себе стимулятор.

Острая боль судорогой прошлась по всем мышцам, но я даже не зашипел. Быстро убрав шприц, я почти чудом отбил первый удар. Лина с трудом подтолкнула ко мне кинжал. Я взял оружие хвостом и всадил глубоко в грудь одному из роботов. Выбранный мною стимулятор увеличивал скорость движения, переводя организм в почти-транс. Не знаю, откуда во мне взялись силы, чтобы закончить этот бой. Но я, Сайринат из семьи Рикари, сильнейший воин в своём поколении, не мог позволить себе проиграть этим машинам. И я сражался отчаянно, как загнанный в угол зверь.

Бой был окончен быстро. Убрав кинжал, я подхватил Лину на руки и побежал прочь из оружейной. Перед глазами всё плыло, я почти падал. Зайдя в какое-то подсобное помещение, я положил её на пол. По телу Лины проходили странные судороги. Где-то я уже такое видел..

— Сайринат, — с трудом проговорила она. — Это… особый яд…

— Я знаю, что это, — ответил я, вынимая из пояса алую склянку. — Интересно только, как эта дрянь оказалась у людей.

Хорошо, что я включил фильтры. Судя по симптомам, роботы применили особый яд, вещество, безвредное почти для всех видов, за исключением ликвидаторов. Эта штука заставляла мышцы непроизвольно сокращаться. В принципе, не так уж и опасно, но в больших дозах яд приводил к нарушениям в работе сердца, лёгких и кровеносных сосудов. Результат — смерть от инфаркта, удушья, инсульта или разрыва сердца, как повезёт. В редких случаях из-за перепада давления в сосудах происходил их разрыв и начиналось внутреннее кровотечение, но вероятность такого исхода по сравнению с ранее перечисленными очень мала.

Я ввёл Лине противоядие и убрал шприц на место.

— Не волнуйся, сейчас пройдёт. Хорошо, что у меня было противоядие. Я не ожидал, что люди знают это вещество.

— Тогда зачем носил противоядие? — Лина попыталась улыбнуться.

— На всякий случай.

Мне самому становилось всё хуже. Да, применение стимулятора было плохой идеей. Очень плохой. Я прижал руку к основанию шеи. К горлу ощутимо подкатывала тошнота. Не хватало ещё, чтобы меня при Лине вывернуло наизнанку. И вот, когда я чувствовал, что скоро просто рухну на пол в преддверии ломки и хорошо, если не расстанусь с одержимым желудка, дверь открылась. Я сумел рывком поставить себя в вертикальное положение, но тотчас с облегчением осел на пол: мощную, закованную в броню фигуру стража я не мог спутать ни с чем. И сейчас был один из тех редких случаев, когда я был искренне рад этим ребятам.

Страж, к счастью, не стал комментировать моё состояние, а просто протянул три ампулы. Я взял ту, что, судя по виду, содержала наркотик, и ввёл себе долгожданную дозу. Перед глазами всё поплыло, тошнотворный ком подкатился совсем близко ко рту, но я всё же сумел сдержаться. Пара секунд, и всё прошло. Я снова чувствовал себя относительно нормально, если забыть про жуткую усталость. Я осторожно, пока что не рискуя вставать, взял у молчаливого стража другие две ампулы, содержимое одной вколол Лине, другую использовал сам.

— Что это? — спросила женщина.

— Очень питательное вещество для внутривенного употребления, смешанное со слабым стимулятором общего действия — ответил я. — Помогает быстро восстановить силы.

Страж протянул мне руку, но я только отмахнулся и встал сам, хотя это и стоило мне приступа головокружения. Да, тот стимулятор определённо был лишним. Но что ещё оставалось делать?

Я помог подняться Лине и обратился к стражам:

— Вы чуть не опоздали.

— Мы бы пришли раньше, если бы знали, что канал связи с тобой не работает, потому что ты в опасности, а не потому, что ты сам его отключил.

— Моя ошибка, — не стал я отрицать. Что ж, на этот раз я и правда совершил рекордное количество глупостей. Причём