— Видишь Стаса? — спросила я.

— Нет.

Пробираясь сквозь длинные ветки хвойных деревьев, мы спускались по крутому склону, когда Тихий вдруг проорал:

— Ложись!

Я упала на живот как раз в тот миг, когда по деревьям ударила автоматная очередь.

— Почему по нам стреляют? — недоумевала я.

— Стрелял не солдат… — Укрывшись за деревом, посмотрел в оптику прицела. — Теперь порядок.

Тихий пошел дальше вниз по склону, я держалась за его спиной.

«Эй, вы там, в порядке?» — всматривался в лес солдат Сторожевой.

— Да! — ответил Тихий, из зарослей выбираясь в лагерь.

— По вам деревенский мужик стрелял с испугу, — нам навстречу шел бородатый мужчина в камуфляже. С той стороны лагеря нас заприметил Стас. Не удержавшись, я бросилась ему на шею, выкрикнув:

— Живой!

Стас был жив и цел, вот только лицо было с синяком и в садинах.

— По вам сейчас стреляли? — спросил у меня.

— Да, но обошлось.

«Станция у них еще ночью забарахлила», — очевидно, припомнив устроенную мной вспышку лампы в контейнере, в стороне заговорил кто-то. — «А сейчас к черту пошла. Вот повезло!».

Стас многозначительно посмотрел на меня, а я молча кивнула.

Подошел Тихий.

— Угодил ты в передрягу, друг, — протянул руку.

Ответив крепким рукопожатием, Стас спросил:

— Где Командир?

— В Сторожевой, — негромко сказала я. — Его допрашивали ночью. Он в одной из палаток рядом с вертолетами. Лаборатория как-то узнала, что с вами в деревню пришла я.

— Что им известно?

— Думаю, ничего конкретного.

Солдаты Сторожевой затолкали наемников «Л. Р.» в контейнер и заперли дверь, затем разобрали в лагере все машины. Загромыхала бронемашина у контейнера — в кабину завалились трое. Еще группа солдат взбиралась в бронетранспортер.

Люди в спешке уезжали. Еще два десятка населения Сторожевой уходили пешком.

Осталось двенадцать человек, и это включая меня, Тихого и Стаса.

— Что делать будем? — покосив взгляд на тех, кто остался, спросил Тихий.

— Послушаем, что эти скажут, — предложила я.

Те кто остался, спорили недолго, сойдясь во мнении, что Сторожевую деревню не отстоять, но освобождать людей надо было. Придумали план: двенадцать человек разбились на четыре группы, каждой из которой предстояло зайти в деревню с определенной стороны и обыскать в границах оговоренного квадрата.

Тихий, Стас и я — группа, что пойдет с юга. Наш квадрат — шесть домов, включая оружейную.

Никакой связи между группами нет. Расходимся, а там каждый, как говорится…

Из лагеря мы уходили по лесу, предстояло проделать марш-бросок в километров пятнадцать, чтобы успеть в деревню к закату. С оружием за плечом и в джинсах, я выдыхалась, спотыкалась, но не жаловалась, стараясь делать все, чтобы меня не пришлось ждать.

Солнце припекало. Заполдень.

С трудом передвигая ноги, отводила от лица хвойные ветки. А достигнув цели, сбросила со спины рюкзак, потянулась к земле и прислонилась к дереву. Только на минутку прикрыла глаза…

В комнате с заколоченными окнами на койке сидел хмурый Командир в железных наручниках на запястьях. Лицо мужчины опухло, нос кривой и по скулам была размазана кровь.

Я подошла к нему и, склонившись, прошептала на ухо: «Не позволяйте им сломить себя. Вы сильнее их всех». И тот вдруг выпрямился, решительно расправив плечи.

В следующую секунду я оказалась за стенами дома. Осмотрела улицу в свете закатного солнца и, разобравшись в том, где находилась, вернулась.

— Командир во втором доме от оружейной, — вдохнув полной грудью, устало протянула я.

— Наш квадрат, — понял Стас, сразу упрекнув: — Предупреждай, когда уходишь.

— Что еще? — спросил Тихий.

— Я была там недолго… Где остальные не знаю.

Еда, вода, короткий отдых и снова в путь. Еще ближе к той деревне, из которой только утром с таким трудом выбиралась.

Рюкзак на плечи. Винтовка за плечо.

Четверть часа спустя, сквозь лес мы прокрались к вооруженному патрулю с южной стороны деревни. Засели в тени деревьев, наблюдая за маршрутом вооруженных наемников.

Перед деревней была повалена ограда. Это был пустынный район без зелени кустов. Пройти незамеченными перед наемниками было невозможно.

Когда Стас вернулся с разведки, доложил:

— Есть дренажная труба в двухста метров отсюда.

Мы с Тихим двинулись за Стасом.

Место, где начиналась бетонная труба, напоминало болото с фундаментом от старых сооружений. Труба с приличным диаметром — в половину человеческого роста — частично была затоплена водой.

— О нет, — протянула я тихо. Поджав губы, вслед за Тихим погрузилась в темноту. Стас был замыкающим.

Шли пригнувшись. У всех троих на полную мощность были включены наручи, кроме этого у Тихого в руках горел фонарь.

— У нас проблема, — некоторое время спустя сказал Тихий, привалившись к бетону, чтобы продемонстрировать нам со Стасом проломленную надвое трубу впереди. Та часть трубы просела глубже в землю и полностью была затоплена водой.

Я подумала, что мы вернемся назад, — даже не сомневалась в этом! — но Тихий бросил решительное: «Посмотрю, что там».

Когда он нырнул под воду, я тревожно посмотрела на Стаса.

— Если будет далеко, не пойдем, — успокоил он.

«Если» не случилось. Спустя минуту Тихий вынырнул обратно, сообщив:

— Десять метров.

Немного, если речь не идет о замкнутом темном пространстве, заполненном водой.

— Справишься? — спросил меня Стас.

— Придется.

Тихий нырнул первым. Я, колеблясь, следом. За мной в черную воду нырнул Стас.

Ногами я перебирала вслепую, плотно зажмурив глаза. Ориентировалась на ощупь. Вода просочилась в уши… Когда я подумала, что все происходило слишком долго, распахнула глаза, в свете наруча разглядев одну только зеленую воду. Запаниковала и развернулась, чтобы пойти назад, но позади идущий Стас развернул обратно. Сцепив пальцы у меня на плече, вынудил проделать последние несколько шагов. Дренажная труба закончилась и я вынырнула из пруда близ крайних домов Сторожевой деревни. Из воды выбраться помог Тихий.

Закашлялась, все-таки хлебнув мутной воды.

Следом из трубы выбрался Стас и осмотрелся.

Как и предполагалось, мы подобрались к крайним домам деревни, миновав патруль «Л. Р.».

— Я вот думаю… Зачем я потащилась с вами? — дрожа всем телом, уютненько устроилась в грязи. — Могла ведь просто посидеть в лесочке.

— Быть частью группы, это тебе не в городе отсиживаться, — посмотрел на меня Стас. — Что, уже о жизни в городе думаешь?

— Нет, не думаю.

Понаблюдав за вражескими позициями, Тихий доложил негромко:

—