Шагнула сквозь дуло винтовки. В следующую секунду ощутив тепло закатного солнца на лице, я сделала вдох полной грудью.

— Лагерь Лаборатории, — ответила я. — Еще один.

— Где?

— На соседней горе, — опустила винтовку. С надеждой добавила: — Поскорее бы пришли солдаты городов.

— Они не придут, — вполне уверенно отозвался Павел, погрузив руку в пакет с арахисом. — Ради населения деревни ни один город не пошлет своих солдат против Лаборатории. Они скорее без боя отдадут деревню, чем пожертвуют бойцами, которых с каждым годом в городах становится только меньше. Сама понимаешь.

— А если после Сторожевой они пойдут на город?

— Лаборатория годами города не трогала, с чего бы ей пойти на них сейчас?

— Предположим, в деревне она не находит то, что ищет.

— Всякое бывало… — отрицательно мотнул головой. — Даже когда они по всему острову Проводников отлавливали, в города не заходили.

Слова Павла не лишены смысла. При таком раскладе на подмогу рассчитывать действительно не приходилось. В противостоянии Лаборатории Сторожевая предоставлена сама себе.

— Мне здесь больше делать нечего, — сказала я, закинув винтовку за плечо. Взяв из бокса оружие с жидкими пулями, прочла гравировку на прикладе: — «Н2О».

— Можем и дальше оставаться отличной командой, — предложил он.

— У меня уже есть одна отличная команда. Им не помешала бы моя помощь.

— Ладно, — легко согласился. — Машина нужна?

Пауза. Мой взгляд сверкнул. Сказала:

— Пригодилась бы.

— У входа стоят четыре внедорожника. Кроме «Разведчика» бери любую.

Их владельцам они уже не нужны.

— Ключи?

— Придется поискать в лагере. Счастливо, — махнул рукой.

Вооруженная «Н2О», я спустилась по лестнице, в пролете между третьим и четвертым этажами посмотрев в окно. В опустевшем лагере ходили двое Бодрых.

Солнце неумолимо клонилось к горизонту. На церковной террасе вытягивались тени высоких колонн.

Отложила в сторону «Н2О», сняв с плеча винтовку. Прижала к плечу приклад, взяв Бодрого на прицел. Тихонько лязгнул затвор, легкий хлопок и пуля навылет прошла через голову мертвого. Второй Бодрый тут же бросился к церковным дверям.

— Черт, — тихонько выругалась я.

На третьем этаже, недалеко от лестницы мертвым нашла волка с исполосованной мордой и брюхом. Глядя на работу мелких гадов, захотелось вернуть в руки «Н2О».

Взгляд метнулся, но сердце не дрогнуло, когда заметила в конце коридора того же этажа мрачный силуэт уже известного Темного. Он снова здесь. Стоял ко мне спиной и ждал, что я пойду за ним. Закинув винтовку за плечо и вооружившись «Н2О», я пошла.

Бестелесная фигура неторопливо завернула в ближайшую из комнат. Шаг за шагом к той же комнате прошла и я, толкнула дверь, с осторожностью заглянув внутрь. То была затемненная келья со скромным убранством среди серых стен. Единственное узкое окно почти не пропускало света солнца.

Темный, глядя на вырезанный из темного дерева крест на стене, изрек: «Я сожалею».

Я смотрела туда, куда смотрел он. Прошла через комнату, подтащила деревянный стул к стене, взобралась и без особых усилий сняла со стены крест.

Просто крест. Просто стена.

Ничего не было.

Обернулась. Темный стоял совсем близко ко мне и рукой показывал на контуры креста на посеревшей от времени штукатурке.

Вынув с набедренной платформы нож, острием я решительно ударила по стене.

Темного рядом со мной больше не было, значит я была на правильном пути. Расковыряла штукатурку, вынула легко поддавшийся кирпич, обнаружив за ним тайник. Просунула руку, в тайнике обнаружив два пожелтевших от времени листка бумаги. Скользнула взглядом по рукописным строчкам, поняв, что читаю исповедь…

Человек, которому когда-то принадлежала эта келья, был напрямую связан с тем покойником с фотографией в подземельях. Поняла это, как тут же услышала за спиной тихое: «Я сожалею».

В следующий миг возникла перед лицом Темного, но уже без рукописного текста в руках. Коснулась его плеча. Время вдруг остановилось и перед глазами, как живая возникла сцена, где в комнате с красивой мебелью один человек душил руками другого человека. Я чувствовала место и год. Я знала мысли убийцы.

«Я сожалею», — когда видение кончилось, снова прошептал он.

Он не лгал. Сожаление было искренним. Но передо мной вор, с самыми мрачными мыслями убивший хозяйку ограбленного им дома, поэтому ладонь с его плеча я не сняла. Он убил даму с фотографии в руках покойника из подземелья.

Моя ладонь засияла ярче.

Клеймо преступления этот человек носил заслужено и никакими молитвами последствий за содеянное не избежать.

Сняв руку с его плеча, отступила, без опаски посмотрев на бестелесные силуэты в этом темном мрачном месте, в котором никогда не бывает солнца. Это уже не келья… Темные держались от меня на расстоянии и наблюдали. Отвела от них взгляд, мысленно пожелав вернуться.

Вдохнув полной грудью и ощутив тяжесть собственного тела, посмотрела на рукопись в руках. Сложив и убрав ее в документы, спрыгнула со стула.

Глава 11

Солнце почти село. Ранние сумерки плавно уходили во тьму.

По залу затихшей церкви ходил Бодрый, перемещаясь вдоль колонн, поддерживающих массивный потолочный свод. За одной такой колонной, далеко от алтаря пряталась я, не решаясь стрелять, дабы не привлечь звуком выстрела новоиспеченных Бодрых, которые могли рыскать где-нибудь рядом.

Дождавшись благоприятного момента, скользнула к аркам, за которыми начинался внутренний двор.

Будто чуя запах моего живого тела, Бодрый дернулся, бросившись от одной колонны к другой. Чтобы не попасться ему на глаза шагнула в тень под козырьком арки. Время вдруг остановилось и перед глазами возникла сцена преступления; вспыхнуло сияние — атаковавший меня Темный исчез.

Пришлось сделать ярче наруч, усилием мысли полностью погасив собственный желтый свет, чтобы ни Павел, ни кто-либо другой этот свет ненароком не увидел.

Через внутренний двор вбежала по лестнице на церковную террасу и замерла, потому что из опустевшего лагеря бандитов на меня смотрел живой серый волк. Он не скалился и не рычал. Не подходил близко. Когда колонны вокруг зашевелились, трусливо шарахнулся к кустам.

В сумерках Темные уже выстроились в тенях деревьев.

Держа в руках пистолет, осторожно приблизилась к лагерю и присела у рюкзаков.