Оперативный комплект рассчитывался на несколько дней боёв. И его было мало. Как вспомню Тау Метам, когда у нас закончились батареи для доспехов, так мурашки по спине. Я с тех пор лично для себя увеличил запас батарей и пуль в двадцать раз. Рюкзак тяжелее стал, но, хотя бы буду уверен, что не останусь без брони.

— Так, — я посмотрел на Анджея, — а стандарт у ребят общеармейский или…

— Или, — улыбнулся Гвоздь, — после Тау Метам все послушали тебя, и теперь оперативного комплекта нам хватит на месяц активных боёв. С учётом порохового оружия от Роджерса, ещё полгода.

Фух! Напряжение в груди отступило и я, выдохнув, тоже улыбнулся. Живём. Живём!

— Ты чего-то опасаешься? — Анджей не преминул воспользоваться моментом и серьёзно посмотрел на меня, — думаешь, Роджерс подставной?

— Джек? — удивился я, — нет, а вот канцелярии я не доверяю. Мутные они.

— Клим скурвился? — деловито уточнил Анджей.

— Не думаю, скорее им манипулируют.

— Пригляжу за ними, — Гвоздь сделал пометки в инфопланшете.

— Пригляди, — согласился я, и озвучил внезапную догадку, — но это мало что даст, точно мы узнаем только по выходу из нырка.

— М?

— Потом расскажу, — отмахнулся я и открыл контейнер, — не будем переживать заранее.

— Как скажешь, — согласился Гвоздь, и полез внутрь, — тут баллоны с пенобетоном, будем вскрывать на предмет контрабанды?

— А как же, — кивнул я, но в голове всё ещё не исчезали мысли о том, как же станет известно, что Клим или его люди ведут свою игру.

Это просто, на самом деле. Наш корабль всего лишь вынырнет не там где надо. Не в Либеро-5, а совсем в другой системе. И, если это произойдёт, то надо будет внимательно отследить реакцию шпиков из тайной канцелярии. Очень внимательно.

Тот, кто меньше всех удивиться, и будет тем, кто ведёт свою игру.

Эх, надеюсь, я ошибаюсь. Но пчелы, пчелы исчезли из моей головы, стоило только прийти к таким выводам. А значит, если вспомнить рассуждения Карла Венедиктовича в его лаборатории, и всё, что я прочитал о предчувствиях — мимо моего сознания просто ускользнуло что-то. Что-то, что вызвало в подсознании беспокойство. И оно, подсознание, подавало сигнал жужжанием. А сейчас успокоилось.

Осталось только понять, что я упустил. Ну и ещё, зачем нам выныривать в другой системе? Возможно, это как-то связано с Лафитом и его присутствием здесь?

— Рос, да помоги же, — голос Гвоздя снова оторвал меня от размышлений.

Анджей оступился и его придавило баллонами с пенобетоном.

— Ага, сейчас, — бросил я, и вместе мы откинули те, что были сверху. Вернее, я откидывал, а Гвоздь отталкивал.

Как связан Лафит и карта контрабандистов? Так, надо вспомнить, что я там видел. Закрыть глаза. Представить картинку. Так, надо сверить с картой галактики на инфопланшете…

— Рос, ты снова ушёл в себя? Возвращайся.

— А? — я открыл глаза и увидел улыбающегося Анджея, — прости, просто, тут такое дело, странное. Всё пытаюсь понять…

Громкий стук и оглушительный смех заглушили мои слова. Я оглянулся и, одновременно с Анджеем, мы полезли наружу из контейнера.

В двух шагах от нас стоял весь отряд ОМОНа и гоготал, как хор из джунглей.

— Что смешного? — спросил я.

— Да так, командир, мелочи, — отозвался Гусаров, резко прекращая смеяться. — Пацаны, расходимся по объектам. Быстрее.

Ребята загомонили и стали буквально растворяться в воздухе. Но главное я успел заметить.

— А ну стоять, — скомандовал я Прухе и Лизе, которые намеревались исчезнуть подобно остальным бойцам. — Где Фея?

В этот момент раздался новый стук. Глухой удар, если точнее.

Я повернулся в сторону, откуда шёл звук, и указал на нужный контейнер:

— Что там?

— Ничего, — потупила глазки Лиза, а Пруха лишь иронично хмыкнул и покосился на девушку. Я смерил её строгим, как думал, взглядом и она воскликнула: — месть сладка! Вот что!

Эхо от её крика не успело улечься, а Лиза уже исчезла в лабиринте из контейнеров. Пруха поспешил за ней, и нам с Анджеем ничего не оставалось, как самим подойти к стальному коробу.

Стук повторился, и мы распахнули створки.

— Командир, — перед нами, весь в опилках, предстал Фея, — а я тут это, увлёкся немного. — Он указал себе за спину, — там игрушки детские, как у меня в детстве, вот я и…

Хирш прервался и бочком стал протискиваться мимо нас.

— А где Лиза и Пруха? — спросил он, когда выбрался из контейнера и отряхнулся.

— Мстить будешь?

— Да нет, квиты мы, получается, — пожал он плечами, — но прощения ещё раз у неё попрошу. Всё же из-за меня она тогда осталась на станции.

— Туда иди, — махнул рукой Анджей и, покачав головой, посмотрел на меня: — детский сад, а не морпехи.

— Ты знаешь, мне кажется, что именно поэтому у нас всё до сих пор и получалось.

— Из-за глупости?

— Из-за непосредственности и спонтанности, — улыбнулся я, — ладно, хватит болтать, нам ещё кучу всего проверить надо.

— Угу, — вздохнул Анджей и вновь полез в контейнер, с которого мы начали, — снова в себя уйдёшь?

— Нет, — я помог ему вскрыть первый баллон с пенобетоном. — Смысла нет, лучше делом займусь.

Смысла в размышлениях действительно не было. Без информации, улик и доказательств, всё это было похоже на гадание. А Служба Безопасности Флота приучила меня доверять только фактам. Так что, закончим здесь, и у меня будет целых четыре недели на расследование и наблюдение за подозреваемыми. А начну я с допроса Лафита.

Глава 13

Ладно звучало на бумаге, а в реальности допрос Лафита отодвинулся на неопределённый срок.

Одни только баллоны с пенобетоном мы с Гвоздём проверяли около часа.

— Всё, — Анджей уселся на поваленные железяки, — это последний.

— Ага, — я обвёл взглядом вскрытые баллоны и попытался отряхнуть сухую смесь с одежды и рук, — кто ж знал? Идеальное место же для контрабанды.

— Ну да, — протянул Анджей, утёр пот с лица и чертыхнулся, порошок при взаимодействии с жидкостью стал пенится. — Воды, дай воды.

— Только хуже будет, — попытался остановить его, но было поздно.

Он схватил флягу из которой мы пили. Щедро ливанул себе на руки и умылся. Вода попала не только на лицо, но и на форму. Внутренности контейнера наполнились шипением.

— Ааа!

— Держись, — я спохватился и зашарил взглядом по контейнеру.

Как остановить пенообразование? Как?

В голову ничего ни шло, да и на глаза не попадалось. Мне на глаза, а вот Гвоздю попалось, да ещё как! Один глаз у него закрылся, лицо перекосилось, губы плотно сомкнулись под действием пены. Про тело и говорить нечего. И на руках, и на ногах, абсолютно везде, пена вздулась на нём пористыми пузырями. В мгновение ока превратила его в какого-то горбато монстра из фильма ужасов.

— Аа… — крик Гвоздя прекратился, стал тихим сипением.

— Ааааа… — это сипение каким-то образом обогнуло меня и зашло сзади. В него вплелись другие вскрики.

Сзади открытая дверь, мгновенно понял я. Что-то случилось и там!

— Анджей, наружу, быстро! — Скомандовал я и выскочил в грузовой отсек.

— Ааа! — усилилось, приблизилось.

Я огляделся и тут, из-за угла, навстречу мне выскочил кричащий Гусар. Он размахивал руками. Его рот открылся в крике. Глаза распахнулись от ужаса и боли, а за ним, с довольным видом, молча, бежал Феймахер.

Мы увидели друг друга одновременно. В глазах Миши мелькнула надежда, и он изменил направление. Кинулся ко мне. Хирш спешил за ним.

Внезапно Гусар остановился как вкопанный. Его взгляд метнулся мне за спину.

— Ааа! — завыл Миша и перекрестился.

Фея обогнал его и тоже встал, как литой. Побледнел и попятился назад.

Я обернулся. Из контейнера выбирался монстр. Чудище на двух ногах. Тело его бугрилось не то уродливыми мышцами, не то гигантскими нарывами. Вместо головы серый шар из которого торчали светлые клочки волос и сверкал паникой единственный глаз.