Я еще долго сидела в кустах, не двигаясь, пока этот смрад не растворился в сыром воздухе сквера. Все стало ясно. Встреча с Крысой теперь неизбежна, и случится она куда раньше, чем я планировала. И у меня для него будет всего один вопрос, но очень важный. Холодный комок, в котором сплелись страх и ярость.

Ниточки, все же, вели к Харрисинам.

Глава 13. Кайра. Что если?

Комната Крысы была ожидаемо заперта. От двери странно пахло – видимо, с другой ее стороны нанесены запирающие руны. Выйти могли все, а для входа уже требовались определенные знания. Что ж, это не такая и проблема, когда ты оборотень: пусть и не мелкого животного, но обладаешь способностью изменения размеров. Приняв облик мангуста, я сжалась до размеров дворового кота и потрусила по периметру дома в поисках какого-нибудь лаза на крышу.

Погода после ночной грозы стояла изумительная. Мягкое весеннее солнце приятно грело шкурку, а на улицах людей было больше обычного, но никто не обращал внимания на зачуханого котика, коих в Аурелии было предостаточно.

На заднем дворе крысиного дома мною был обнаружен старый боярышник, благодаря которому я смогу залезть на крышу. Резкий рывок на ветку отозвался лишь глухим колющим напоминанием в боку, а не обжигающей болью – обращенное тело щадило рану, но на полное исцеление уйдет еще несколько дней.

Убежище крылатого – чердачное помещение, и мне не показалось тогда: окно, через которое влетел вонючий фамильяр, он не потрудился закрыть. Оказавшись здесь опять, начинаю обнюхивать помещение. В комнате висел знакомый коктейль: пыль, чернила и… слабый, едва уловимый след моего присутствия. Нужно понять, что ты за человек, и найти слабые места. Что же выбьет почву из-под твоих ног, Крыса? Под кроватью – окровавленные лоскуты того, что еще вчера было любимой курткой и майкой, но никаких тайников или скрытых ящиков на ее днище. В комоде также не было обнаружено ничего нового, а вот содержимое того, что стояло на нем, оказалось интересным.

На столешнице ждали своего часа четыре вида магических чернил. В самой большой банке – темно-зеленая жидкость для печатей невидимости. Одна баночка источала тот же едкий запах, что и дверь – его защитный ключ. Ароматы двух других были незнакомы, лишь смутно напоминая что-то в Тени и Звук. Потом спрошу волчонка, возможно, у него есть аналоги. Стоящие рядом коробочки дышали легким травянистым духом – мази медицинского назначения.

Лапы бесшумно ступали по прохладным половицам, нос впитывал запахи. Тщательному изучению еще не подвергались стол, заваленный макулатурой, и оружейная стойка. Рытье в горе бумаг наводило тоску, и я сознательно оттягивала это занятие, пытаясь разнюхать что-то в полу – хоть какую ложную половицу.

Потерпев неудачу в этом занятии, я, скрежетнув когтями по дереву, запрыгнула на стул и принялась обводить взглядом комнату. Дверной косяк, как и ожидалось, испещрен узорами защитных рун. Для поддержания их работоспособности нужно было обновлять чернила раз в несколько дней. Дорогое удовольствие. Но с учетом его деятельности подобная мера безопасности оправдана. Мой взгляд метнулся к окну. Да, те же узоры и на оконной раме. Закрой он окно – и пробраться в квартиру, не наделав шума, уже было бы невозможно. Никак не могу понять: то ли он безмерно туп, но пытается казаться самым умным, то ли невыносимо самоуверен.

Ни щели в полу, ни фальшивой панели в стене. Ящики комода – набиты бельем. Под кроватью – компромат лишь на меня. Слишком чистая нора, чтобы называться крысиной. Тяжелый уф разочарования вырвался из пушистой груди. Тупик. Оставалось только рытье в макулатуре. Фу. Повернув морду в сторону бумажной кучи, в поле моего зрения попало то, что я искала.

Замерев, я уставилась на маленькую полочку. Прямо напротив двери, словно мишень, на ней стояла миниатюра углем. Молодые люди, лица почти стерлись. Перед портретом – пшеничного оттенка, совсем засохший, обманчиво хрупкий цветок. Он был мне знаком. От него тянуло слабым, пыльным запахом лета. Айви собирала и сушила такие чуть ли не тюками. Весь наш дом был увешан этими цветами. Они ценятся за свои целебные свойства, преимущественно связанные со снятием воспаления. Цмин. Это так…трогательно. Искать что-то еще мне уже не требовалось.

Я запрыгнула на кровать и скрылась под одеялом. Тяжелая ткань накрыла шерстяное тело. Время начало тянуться невыносимо долго. Сколько потребуется сидеть в этой духоте – неизвестно. Осталось только заставить его говорить, но теперь я знала, на какую старую рану можно надавить.

Прошло несколько бесконечных часов, прежде чем дверь с легким скрипом отворилась. Тяжелые, усталые шаги – Крыса медленно прошел к окну. Он стоял у него, казалось, целую вечность. Понял, что в квартиру кто-то пробрался? Глухой стон – нет, тяжелый выдох – и он сел на кровать.

Я бесшумно стала выбираться из-под одеяла. Крылатый сидел, понурив голову, видимо, дела, по которым он ходил, прошли так себе. Вот он, шанс! Резкое превращение вывернуло суставы, хруст костей прозвучал слишком громкий для тишины комнаты. В боку вспыхнула боль, перехватывая дыхание. Подавив рвущийся из груди стон, я навалилась на него, между невидимых крыльев: одна когтистая рука вцепилась в горло, другая клещами впилась в плечо.

– Скучал? – язвительно прошептала я в самое ухо, вонзая когти глубже.

Подо мной каждая его мышца окаменела, готовясь к рывку, но сам он не дрогнул. Только глаза, холодные и оценивающие, метнулись в мою сторону.

– Рад, что к тебе так скоро вернулась магия, – его голос был спокойный, почти ленивый, – я-то думал, что ты не сможешь обращаться еще пару дней.

– Быстро… восстанавливаюсь, – выдавила я, сильнее впиваясь когтями.

– У вас, псовых… – начал он, но я перебила, хрипло:

– Молчаливым ты больше походишь на умного. – Хмыкнула я, закатывая глаза.

Слова застряли в горле. Мгновение – и его голова рванула назад! Затылок с силой прицельно врезался мне в переносицу. В глазах вспыхнули звезды, горький привкус крови заполнил рот. Полуослепленная, оглушенная, я не успела среагировать, как он вывернулся, сбросил меня со спины и, оседлав, всем весом навалился сверху прижимая к матрацу, коленями сковывая мои бедра. С глухим шорохом по бокам обрушилась тяжелая, невидимая масса. Крылья. Пальцы одной его руки горячим