Вот и всё. Ждали цунами от падения, а вышло вот это. Вот тебе и жертвы — десятки, а то и сотни тысяч.

Одна из двух ракет «Песца» была сбита. А вторая продолжала гнаться за «Трупоедом», который продолжал наращивать скорость.

Десять минут. Граница опорной орбиты пройдена.

Семь минут.

Расстояние от Песца до правого из Трупоедов, который летел в центр гигаполиса Цветок — пять километров. Смешное по меркам космоса. «Трупоеды» теперь уже точно не смогут сманеврировать. Наши болванки теперь точно смогут достичь цели.

— Торможение! Отстрел кинетики, удар бластерами, — сообщил Песецъ. — Ухожу в через двадцать… девятнадцать…

И вот за эти двадцать секунд, что оставались до выхода в подпространство, произошло множество событий. «Песецъ» продолжал передавать данные лидаров, оптического слежения и масс-детекторов, и я увидел результаты моих — или наших — решений.

Сначала кинетика изрешетила двигатели правого «Трупоеда», летящего в самый густонаселённый район планеты. А квадробластеры добили его. Он отстрелялся из кормового астероидного пулемёта, но все булыжники ушло в молоко — при таком ускорении, да ещё так близко от поверхности кинетика сильно проигрывает в скорости. Его уже закрутило и завращало, корпус покрылся тонкой пеленой плазмы. Он потерял аэродинамичность и принялся тормозиться об атмосферу. И перед тем, как «Песецъ» прекратил передавать данные — я увидел, как красная ракета с тактическим ядерным зарядом взрывается прямо под «килем» у «Трупоеда», запуская детонацию внутри и превращая в облако горящих обломков.

Скорее всего, город был спасён. Конечно, с высоты в восемьдесят километров всё-таки долетит какая-никакая, но ударная волна. Конечно, что-то крупное, что не догорело, долетит до поверхности и разрушит пару-тройку небоскрёбов. Конечно, будет заражение химозой и последствиями «грязной бомбы», в которую превратятся реактор и боеприпасы…

Но это не детонация у поверхности реактора и боеприпасов. Это не сотня-другая миллионов жизней, а всего пара десятков, может, сотня тысяч.

Наименьшее зло, подумалось мне, и я подавил желание врезать кулаком по приборной панели.

Да, вот так. Вот такими такими категориями приходится оперировать, когда ведёшь войну с Ордой.

Связь с «Песцомъ» прекратилась. Я затормозил запись, поменял ракурс голограммы, приблизил второй «Трупоед». Он падал в семи тысячах километрах западнее, на Большой Курортный Материк.

Две секунды, всего два десятка кадров, учитывая то, что «Песецъ» уже поворачивал и уходил в гиперпрыжок. Этот «Трупоед-Затейник» шёл уже сильно ниже своего напарника. Он успешно сбил обе ядерные ракеты «Песца» и ещё парочку ракет орхидейской ПВО. До поверхности оставалось сорок, может, пятьдесят километров, когда с стартовавший с ближайшего к точке падения орбитального Лифта то ли челнок, то ли истребитель принял свой последний бой. Он вошёл в «Трупоеда-Зайтейника» под углом, на полной скорости, посыпая перед этим огнём из всех орудий.

Детонации ядерки не произошло. Опять — грязная бомба.

«Принц Евгений» нарисовал примерный вектор падения обломков. Океанический шельф, в двух-трёх километрах от курортного побережья. Даже с учётом отклонения угла атаки, с учётом что корпус «Трупоеда» развалится, даже с учётом частичного сгорания в атмосфере… Примерно шестьдесят тысяч тонн металла и прочей дряни создадут цунами высотой в десятки метров, семибалльное землетрясение и прочие эффекты, сопоставимые с одной половиной мегатонны в тротилловом эквиваленте.

Спас ли население орхидейский герой? Наверное, спас. Если бы «Трупоед-Затейник» продолжил бы своё движение — он врезался бы в аккурат в горный массив, нависающий над городом. И врубил бы сотню мегатонн. А это одиннадцать баллов минимум. А ещё, возможно, горный оползень в море, и цунами в сотню метров.

Минус половина континента, минус половина прибрежных городов на соседних континентах…

Я выдохнул. Снова спасли миллионы жизней ценой нескольких десятков или сотен. И тут уже заслуга не столько моя — сколько неизвестного героя.

— Октавия. Когда связь прорежется — найди мне этого героя. Назову улицу в его честь.

Но что-то меня остановило. Я вернулся и прокрутил ещё один раз последние кадры второго «Трупоеда», перед тем, как в израненный ордынский штурмовик врезался челнок-спаситель. Нейронные сети Песца не успели дорисовать чёткую картинку. Кадров было слишком мало.

— Женя, — попросил я «Принца Евгения». — Дорисуй? Это то, о чём я думаю?

— Увы, да, — сказал он и выдал увеличенное изображение.

Увидев это — я всё-таки врезал кулаком в край стола. А Макс зарычал и грязно выругался.

Тоже знает. Тоже повоевал. Правда, он, скорее всего, не догнал, куда именно пришёлся удар.

А я понял. И мне было вдвойне больно и обидно.

— Что это? — спросил сотник с Гиацинта, стоявший рядом.

— Орбитальный дробовик. Сотня ураново-вольфрамовых ломов, или стрел, если хочешь. Каждый длиной по четыре метра и весом в двести килограмм. Прожигают горы, пробивают бункеры на глубину до пары сотен метров, сжигая всё на своём пути и обрушивая перекрытия.

— И куда он это выстрелил? — спросил Макс.

Я приблизил карту.

Вот он, радиус поражения в сотню метров. Горный дворец. Тот самый, к которому вела Великая Очередь. Тот самый, в котором по-прежнему сидел князь, и на бункеры которого он наверняка так надеялся.

Или нет? Или он был где-то ещё?

А семья? Что с княжичами?

Вот только мне не хватало сейчас дополнительной анархии с властным вакуумом в самой густонаселённой планете системы…

Связь с «Песца», как я знал, прорежется в лучшем случае через полчаса, когда он всплывёт неподалёку, в точке Лагранжа. Я не стал медлить. Нашёл контакты квантового терминала Лидии — ответа не было. Контакты её отца, егеря — то же самое.

Позвонил графу Юрию Погуляеву. И вот тут звонок отклонили.

Так. Значит, жив. С одной стороны — это было хорошо. С другой — очень интересно. Граф был весьма скользким типом, но лучше такой, чем никакой.

— Теперь можно откинуться на спинку стула и наслаждаться ожиданием прибытия «Песца», чтобы он всё прояснил, — прокомментировал я.

Ну, конечно же, я зря подумал, что можно расслабиться.

Завопила сирена теперь уже совсем рядом, а задняя полусфера за «Принцем Евгением» окрасилась красным.

— Одна «Смешливая сколопендра», — послышался голос Октавии. — Два «Опарыша-Милаша».

Три красные точки. Три цели. А после — двадцать красных целей.

Вот так. Провели, значит. Атаковали две планеты, причём одну — москитным флотом… Что там по поводу стратегического планирования? По поводу делегирования и прочего?

Нет, Саша. Придётся и тебе «с шашкой наголо», в первых рядах.

Глава 10

Шашлык из хрящеголовых

Я увеличил цели на экране.

— Курс? Их цели?

— Гефест. Регион верфей. Отстрел кинетики.

А, теперь понятна тактика. Отвлечь силы на «Орхидею»,