— Первая противоабордажная выдвигается, — это, я услышал, Правофланговый.

— Блокирую отсеки минус первого по правому. Готовьтесь к разгерметизации!

— На позициях.

— Новая оценка — до пяти тварей.

— Принято. К разгерметизации готовы…

Пять тварей — звучало неприятно, но не так уж и жутко. На борту Правофланговый и солтынгерское ополчение, а эти ребята опыт умеют и шутить не будут…

Уже в какой раз я убеждался, что интеллектуальный уровень у капитанов Орды гуляет от уровня гениальной суперстратегической нейросети — до уровня питекантропа.

Впрочем, также и у человеческих командиров бывает, увы.

Перевес в огневой мощи был на нашей стороне. Но всё равно. Орда была там — а я здесь. Почему, почему мною ещё не освоен гипербросок достаточной мощни⁈ Как же хотелось перебросить пару кораблей туда. Я же должен был! Должен оказаться в центре битвы.

Нет, сказал я себе. Стоп, Саша, успокойся. Ты теперь не только капитан, ты теперь адмирал боевого флота. Поэтому ты ещё и стратег. И политик. Тебе не нужно с шашкой наголо мчаться в первых рядах в рукопашную.

Точнее — может, иногда и нужно вперёд, но не всегда. Без делегирования и веры в способности твоих подчинённых ничего не добиться. На передовой справятся и без тебя.

И всё же — что-то мне в этом всём не нравилось.

Галлахад старался. И Легавый — тоже. И Правофланговый. Но их задача была в другом — управлять системами корабля, вооружением и экипажами.

А тактику всё-таки определял я. И я мог это сделать удалённо.

За это время я уже успел переместиться в командный пункт — там была и Октавия, и пара моих офицеров.

— Песецъ, — попросил я. — Отключи звук из капитанской и выведи карту сражения.

Чем отстреливаться и как перенаправлять нагрузку на щитах, как оперативно прикрывать уязвимости — экипаж и так знает. Даже как отразить возможный абордаж — справятся без меня.

Мне же сейчас было достаточно прямой связи с мозгом корабля.

Ну, он и вывел.

Сперва я не понял, что происходит. Почему они такие тупые, и почему идут по такой странной траектории. И ещё и ускоряются…

А потом как понял.

Два корабля Орды шли вовсе не на обхват и отрезание корабля. И не на атаку на какие-либо планетарные силы. Они тупо неслись вперёд к поверхности Орхидеи — прямо в сторону экватора, к континентам…

— Песецъ! — скомандовал я. — Это камикадзе!

— Ками… чего? Понял. Нашёл в старых хрониках. Вот же ж идиотины яйцеголовые. Предлагаю сбить из курса кинетикой.

— Осуществляйте. Главное — не позвольте им попасть в планету!

— Сейчас бы догнать их.

Капсулы, впрочем, проблем особых не вызывали. Абордажную группу на борту «Песца» в итоге отбили. А оставшиеся десантные капсулы меж тем плавно сошли с курса сближения и пошли в сторону. Они целились не в «Песца», а в спешащего на помощь «Корнея Кучина». Как будто бы их мои корабли не интересовали. А интересовал княжий флот.

Интересно, почему это?

А вот сами корабли… Они по манёвру «Песца» поняли, что мы разгадали их план.

И поэтому тут же перестали отстреливаться, изменили вектор атаки. Прирастили скорость, разделились и пошли двумя расходящимися прямыми, явно целя в два места на поверхности.

Ракеты, которыми отстреливались «Трупоеды», были сбиты. Одна всё-таки — на подлёте, рванула всего в парке километров от Песца. Мощная, зараза, килотонн двести, не меньше. «Песецъ» тряхнуло, но он и не такое повидал, не обращал внимания, благо, щиты работали нормально. Лишь слегка покрутил маневровые и отчаянно спешил наперерез одному из «Трупоедов».

— «Песецъ», уточни траекторию движения в проекции на материки планеты с поправкой на ускорение.

— Готово.

Я развернул голопроекцию поверхностью планеты к себе.

Два больших эллипса с зонами поражения на планете. Один — на Большом Курортном Материке. Как раз где мы совсем недавно были. Второй — в районе Цветка.

В регионе падения проживало триста миллионов человек. Даже если долетит, даже если рванёт по минимуму, у поверхности — на мегатонн восемьдесят-сто…

Таймер отсчёта столкновения с планетой не просто бежал — он ещё всё время корректировался.

22:30… 22:29… 22:20… 22:18…

— Правый! — скомандовал я. — Перестраивайся, бери правого! «Кучин» пусть держит второй. Октавия! Сгенерируй от моего имени, развей мысль и оттранслируй через все каналы Сообщение для Орхидеи. Срочная эвакуация всего южного побережья четырёх континентов! Угроза цунами!

Тут — как лотерея. Или цунами. Или ковровая ядерная бомбардировка, если мы опоздаем.

«Корней Кучин» не был под моим командованием. Но «Песецъ» ему скажет, и тот послушается. А если не послушается — что ж, я хотя бы попытался.

— Мне не хватает тяги маршевых, — сообщил «Песецъ». — Я догоню через двенадцать минут, если вдарю в полтора выше. Но тогда пожгу сопла. И через двенадцать минут там будет вдвое ниже низкой опорной, и сам уже рискую не вырулить. Сам упаду. Я на такое не подписывался. Точнее — я-то мог пасть смертью храбрых. Но вот блокировка…

Чёртов инстинкт самосохранения корабля! Не, а я мог бы сейчас попросить Октавию влезть удалённо в черепушку «Песца»… Но терять корабль? С призрачной надеждой спасти чуть больше жизней?

Октавия вопросительно посмотрел на меня.

А что, если какое-то число жизней уже всё равно не спасти? И вдруг «Песцу» предстоит потом спасти ещё под моим командованием десятки других планет?

Опять — чёртова «дилемма вагонетки»…

Счётчик продолжал: 17:10… 17:05… 16:58

— Шанс сбить кинетикой? — запросил я.

— Меньше пяти процентов. При текущей скорости.

— Набирай максимальную скорость, на излёте атака из всех рельсотронов и квадробластеров. На десять километров ниже опорной рыскай на восток, ныряй на Гейзенбергах в сторону Лагранжа. И ещё…

— Что?

— Отстрели по две красные на обе цели. С прицелом и корректировкой по дну кораблей.

И он отстрелил. И он продолжал лететь вперёд. Параллельно досыпая из снаперского рельсогана кинетическими болванками.

— Старик могуч, — усмехнулся «Принц Евгений». — Могёт.

То ли с завистью сказал, то ли просто — с уважением.

Я следил.

Пятнадцать минут до поверхности. «Корнея Кучина» всё-таки задели кинетические болванки. Разгерметизаций, повреждение двигателей, прочее веселье. И, конечно, сход с дистанции. Но отстрелял он уже почти полный боекомплект. И что-то, возможно, и долетит.

А если не долетит — второй с орбиты уже не сбить. Значит, одна надежда на противоорбитальную оборону самой Орхидеи. Которая, в силу ветхости, оставляла желать лучшего.

Двенадцать минут до поверхности. Кинетика вся летит мимо.

Ядерные боеголовки Орды, отправленные на поверхность, уже перехватывались низкоорбитальными и атмосферными челноками, насколько они умели.

Все, кроме одной перехватили. Одна бахнула на