Первой мыслью было проверить ее. Под одеялом вздымалось размеренно. Выжила тогда, выживет и сейчас. Проклятое прошлое батарейки. Но цеплялась она за жизнь с дьявольским упорством.

Заставляя себя встать со скрипучего стула, я вышел на середину комнаты и с огромным удовольствием потянулся всем телом. Каждый позвонок в спине щелкнул приятно, но слишком громко, нарушив утреннюю тишину. Крылья с шорохом расправились почти во всю длину комнаты. Как же приятно ощущать каждую мышцу во всем своем теле.

Выполнив ритуальную разминку, взяв со стола две кружки, я повернулся к комоду. Когда я успел собрать такую внушительную коллекцию ингредиентов для настоек? Высушенные коренья, травы, ягоды, фрукты. На любой вкус и цвет. На автомате кинул в кружки цитрусы и мяту, натянул перчатку на одну руку. Пока вода грелась, мозг лихорадочно думал.

Мангуст пришла за дневником – это ясно. Кому могли понадобиться сведения из него? Мухобойкам или Харрисинам. Первые, даже если бы и хотели копать под Опиавуса, слишком узколобы. Тогда остаются Харрисины. Другая ячейка? Но Орен был агентом Вейса… Возможно, культ слил информацию нескольким подозреваемым кротам.

В первой кружке вода уже вскипела. Потянулась струйка пара, растворяя в воздухе облачко цитрусово-мятного аромата. Я взялся за кипячение другой кружки. Взгляд скользнул к кровати. Холмик одеяла – единственное движение в комнате, кроме пара. Слишком ровное, слишком… нарочитое? Лицо тронула легкая улыбка. Игра.

Допустим, ее наняла другая ячейка. Но остается открытым вопрос с руной, которая была любезно предоставлена ей вместе с заказом. Ни одна из ячеек не смогла бы позволить себе такой артефакт. Со свойством поиска – легко. С возможностью изолировать и запечатать предмет – слишком дорого, но если очень прижало – возможно. Но вот чтобы запечатанный предмет стал неподъемным для любого, кто не накладывал печать… Такая руна стоила бы очень дорого даже для Эфиров, что уж говорить о Жилах и тех, кто ниже.

Во второй кружке вода уже вовсю бурлила. Ладно, если женщина в моей комнате хочет, чтобы я верил, будто она спит, – подыграю ей. Ну или сменю ей перевязь, если она и правда спит. Отставив неприлично ароматный настой, я вооружился бинтами и мазью. Присел на край кровати, рука потянулась к одеялу, как вдруг… Все произошло в долю секунды. Одно мгновение – сонная фигура под одеялом. Следующее – ее лицо в сантиметре от моего, глаза – пылали яростью, которой я не видел уже очень давно. Только сдавленное шипение ее дыхания нарушало гробовую тишину, воцарившуюся после скрипа кровати. Рука с кинжалом, приставленным к моему горлу, не дрогнула…

– И тебе доброе утро, – холодок стали заставил меня замереть. Каждая мышца в теле напряглась.

Лезвие поймало узкую полоску света от шторы и солнечным зайчиком пробежало по стене комнаты.

– Почему? – голос ее был угрожающе ледяным.

– Что именно почему?

Кай молчала, прожигая меня взглядом. Или у нее есть магия, способная на это? По всей видимости да, так как в затылке у меня явно начало припекать.

Она напоминала дикого зверя, что угодил в капкан. Полное осознание своего положения, но готовая разорвать любого. Ей просто нужно дать время понять, что тут безопасно. Я медленно поднял руки вверх ладонями к ней в знак, что не собираюсь причинять ей вред.

– Кай, тут…

– Кайра, для тебя я Кайра, – пламя в ее серых глазах стало утихать, и, не отрывая кинжал от моего горла, она стала методично осматривать комнату.

Скользнув взглядом за мое плечо, она пробежалась по всем баночкам и коробочкам, стоящим на комоде. Легкий, почти презрительный хмык, заметив две дымящиеся чашки. Далее ее глаза сдвинулись левее – в сторону стола с бумагами. Похоже, там ее ничего не зацепило. Но вот когда ее голова развернулась к карте. Она висела на дальней стене, почти в половину этой стены. Подробная карта Аурелии и ее приграничных областей. Истыканная разноцветными булавками и испещренная пометками да стрелками обходных путей. Луч солнца падал ровно на центральную часть карты, подсвечивая скопление булавок вокруг Центра.

– Почему ты не убил меня? – рука с кинжалом плавно отпрянула от шеи. – Почему не бросил в какой-нибудь подворотне? – Ее глаза лихорадочно скользили по карте, силясь запомнить как можно больше информации. А мое сердце забилось на пару ударов быстрее. – Почему я в твоем доме?

Она перевела на меня свои серые глаза, в которых было… Решимость? Интерес, любопытство, тревога, непонимание? Или все вместе.

– Ты обладаешь тем, что мне нужно, – я склонил голову набок, изучая ее.

Обмен вопросами начался. Понимает ли она это? Мы оба пришли за дневником. Она не знала о Фениксе вчера, но после столкновения с Лерой связала кого-то с ним. И теперь догадывается, что я вижу эту связь. Страх – вот что горело в ее глазах. Феникс была не просто целью, а чем-то личным, ее уязвимостью. И поэтому сейчас она скажет:

– Дневник во внутреннем кармане куртки, мог забрать его еще вчера, как только волчонок убежал. Не было смысла возиться со мной.

А еще она явно не знает, что у руны было дополнительное свойство. Сейчас будет самое время удивляться, но уже не мне.

– Верно, только проблема. Я не могу поднять его.

– Брехня! – ее брови сдвинулись к переносице.

– Тогда ответь, почему же я до сих пор к нему не притронулся?

Я встал с кровати и в два шага оказался у комода. Взяв одну из ароматных чашек, я развернулся, оперевшись о комод, и принялся лицезреть, как на лице Кайры недоверие, скепсис и раздражение сменяли друг друга. Она медленно, немного крехтя, свесилась с кровати в поисках своей куртки. Заметив ее, она без малейшего труда достала дневник из внутреннего кармана. Он был словно опутан плотной паутиной.

– Возьми, – повертев его в руках, она протянула его мне.

Я вздохнул и потянулся за дневником. Схватился за него, но забирать из ее рук не торопился. Я смотрел на Кайру, она – на дневник. Как только она пыталась оторвать руку от дневника, он тут же опускался обратно ей на пальцы.

– Держать что ли не можешь? – зло фыркнула она, продолжая буравить взглядом дневник.

– Не поверишь, как только ты перестаешь его касаться, он становится невероятно тяжелым.

Ее брови еще сильнее сошлись вместе. Еще немного – и они сольются воедино. Пальцы Кайры медленно, почти невесомо, скользнули с корешка