Качаю головой, глядя на них, и опасаюсь только одного – что моя улыбка перерастет в неподобающий месту смех.

Внутри чаши загорается свет, и из нее вылетает розовый светящийся шар. Он устремляется вверх и зависает под потолком.

– Основываясь на отсутствии паники или криков: «Он вырвался на свободу», так и должно быть, да? – уточняет Вален, и для меня это еще одно испытание.

Пение-бормотание продолжается, появляется еще один розовый шар, но на этот раз он делает круг над тронами и вылетает в окно.

Сурин и Таув выглядят скучающими, похоже, их совсем не впечатляет световое шоу.

Еще два шара проходят сквозь стены, пение не прекращается.

Когда показывается еще один розовый шар, мне уже не так интересно, куда он полетит. Однако напрасно я отнеслась к этому с иронией – шар молнией летит в нашу сторону. Кто-то из парней выкрикивает предупреждение, но уже слишком поздно. Розовый шар врезается в Сабина, прежде чем тот успевает увернуться. Сабин задыхается и хватается за грудь. Я в панике тянусь к нему. Призываю свою Целительную магию и вливаю в него. Ищу у него рану или что-то, что нужно срочно залечить или исправить, но ничего не нахожу.

Наконец Сабин делает глубокий вдох и смотрит на меня сверху вниз с таким же потрясением и страхом, которые, должно быть, отражаются и на моем лице.

– Все хорошо. Кажется, я цел, – успокаивает он нас, потирая грудь.

Моя безумная паника сменяется бешенством. Я призываю короткий меч и делаю шаг к Стражам в серых хламидах. Очевидно, еще не все знают, что происходит, когда нападают на моих любимых. Пора внести ясность.

– Страж, нет! – останавливает меня Таув и создает барьер, защищающий его людей.

Я обращаю злость на него.

– Какого хрена это было? – требую ответа, и с каждым произнесенным словом шагаю к подиуму.

Он поднимает руки, призывая меня послушать его.

– Так избирается Трибунал. Невозможно узнать заранее, кого выберет магический источник. Твой Отмече… Избранный был выбран, только и всего.

Я останавливаюсь, пытаюсь осознать его слова.

– Что?

Взгляд Таува смягчается.

– Источник выбирает того, кто, по его мнению, лучше всего подходит для решаемой задачи. Так работает Свет. Тот, кого выбрали, обязан исполнить долг. Вообще-то я удивлен, что он выбрал одного из вас, но источник сделал свой выбор, и его нельзя изменить.

По-прежнему со злостью дырявлю его глазами.

– Даю тебе слово, Страж, что до вынесения решения Трибунала вам никто не навредит, – обещает Таув.

– Что ж, было бы приятно узнать это до того, как ваш бомбический шар попал в моего Избранного, – взрываюсь я. – В следующий раз проявите к нам уважение и расскажите, что происходит. Или я не проявлю уважения и приму ответные меры, когда вы прикоснетесь к тому, что принадлежит мне! – угрожаю я, указывая на него коротким мечом.

– Прими наши извинения, Страж, – вмешивается Сориэл, и я еще мгновение смотрю на всех четверых, прежде чем убрать меч и вернуться к своим парням.

Встречаюсь взглядом с Сабином, и он слегка улыбается мне и ободряюще кивает.

– Значит, теперь Сабин будет решать нашу судьбу? – уточняет Райкер, удивленный положением дел.

– Нет, Сабин один из пяти, кто примет решение о том, что должно произойти с Сурин, ее Отмеченными и с вами, – поправляет Таув.

– И как это работает? – интересуется Сабин, потирая грудь, куда только что попал шар.

– Пять членов Трибунала займутся установлением фактов. Вы будете опрашивать фигурантов, а затем, принимая во внимание законы Тиерита, решите, следует ли выполнить приказ Суверена или нет.

– И мне позволено принимать в этом участие, даже если судят меня?

– Ситуация нестандартная, согласен, но, как я уже сказал, источник выбирает, и его выбор нельзя оспорить. Тебя выбрали, и поэтому ты будешь принимать решение в составе Трибунала на благо Тиерита, Стражей и Отмеченных.

– То есть как в суде? – спрашиваю я, чтобы убедиться, что я все правильно понимаю.

– В каком-то смысле, – отвечает Сориэл. – Пять членов Трибунала принимают окончательное решение. Но вам – то есть представителю от вас – разрешается присутствовать на обсуждениях. Представитель может задавать вопросы, и он должен предоставлять информацию Трибуналу, чтобы помочь принять решение.

– Скоро придут другие члены Трибунала, – объявляет Таув. – Они разместятся в отдельном зале и немедленно приступят к выполнению своих обязанностей. У вас есть представитель, которого вы бы хотели привлечь к участию в разбирательстве?

Моей первой реакцией было назвать себя, но я останавливаюсь и поворачиваюсь к парням, чтобы узнать, что они думают.

– Кто-то из вас подрабатывал юристом? – беззаботно спрашиваю я, хотя мои чувства совершенно противоположные.

Вокруг меня раздаются смешки, а затем все в задумчивости замолкают.

– Вообще-то я могу, – предлагает Торрез. – Я чувствую эмоции, и это может помочь. А еще я участвовал в допросах, когда был Бетой в стае.

То, как Торрез произнес слово допрос, вызвало во мне интерес. Делаю пометку, чтобы узнать об этом позже. Все остальные соглашаются с его предложением.

– А у нас тоже может быть представитель? – уточняет Каллан у Таува. – Мы ведь все-таки другой ковен.

Мы все смотрим на троны в ожидании ответа.

– Сурин Вторая выбрала в качестве своего представителя Сориэла Второго. Так как вы ее Отмеченные, ее представитель автоматически становится и вашим, – заявляет Таув.

– Как здорово, что к нам относятся как к собственности, – огрызается Каллан.

– Есть вещи и похуже, – успокаивает его Сабин.

– Да, быть казненными, – весело добавляет Нокс.

Я усмехаюсь.

– Думаю, это хорошо, что у нас будет возможность наблюдать за Трибуналом, – примирительно говорит Райкер.

– И да, у нас при любом раскладе есть один голос против нашего убийства, – соглашается Энох.

Киваю Торрезу и похлопываю Сабина по груди. Потом Торрез выходит вперед.

– Я добровольно вызываюсь быть представителем своей стаи в Трибунале, – объявляет он.

Сабин делает шаг вперед и запоздало бьет его кулаком. Сурин фыркает, когда Торрез использует слово стая, и я бросаю на нее свирепый взгляд.

– Отлично, – говорит Сориэл и кивает Торрезу.

Задние двери открываются, и, обернувшись, я вижу женщину-Стража. На вид ей за пятьдесят. У нее каштановые локоны, тронутые сединой, и довольно светлые карие глаза. Она с решительным видом входит в зал. Следом появляется еще одна женщина, помоложе. У нее длинные светлые волосы до пояса и, по контрасту, черные глаза. Она смотрит на меня, затем оглядывает мою группу, но, как я ни стараюсь, я не могу прочесть на ее лице никаких эмоций.

Входит высокий долговязый мужчина, похожий на подростка. Он бросает презрительный взгляд в