Я помолчал. Гости тоже ничего больше не говорили. Наконец, Джулия нашла последний аргумент.

— Слушай, честно. У нас самая чокнутая работа в мире, люди умирают молодыми, и порой самым ужасным способом. Но это лучшая работа на свете. Не бывает скучной, и ты делаешь что-то правда очень полезное. Мы профессионалы, нужные в тех случай, когда ад вырвется наружу. Когда всё плохо, звонят нам. Мы делаем то, чего не делает никто, и мы в этом хороши, — эмоционально сказала она. Джулия точно любила свою работу.

Я почесал шрам. В голову забрела случайная мысль, и я задумчиво пробормотал её себе под нос.

— Что? — переспросила Джулия

— Призвание. Дело трудное, но хорошее.

— Что это значит?

— Не знаю, один старик как-то так сказал. Короткая соломинка, — я задумался о сне в госпитале. Технически, он же приснился мертвецу?

— А?

— Не важно, — признаюсь, мне было куда интереснее их слушать. К тому же, я превращаюсь в кисель в обществе симпатичных девчонок, особенно умных и хорошо знакомых с пушками.

Вот же дурь какая. Провёл несколько лет в попытках для разнообразия пожить как нормальный человек, и тут босс хочет сожрать меня на ужин, а жизнь последний ковёр из под ног выдёргивает.По уму стоило бы замести всё это в дальний чулан памяти и забыть, что всё случилось взаправду.

Но мне нужна работа, а «Оуэн Зед Питт, охотник на монстров» звучит неплохо.

А, какого чёрта.

— Вот что, мистер Харбингер, мисс Шеклфорд. Я пойду в банк и попробую отправить деньги с чека на счёт. Если всё по-настоящему, и меня не арестуют за подделку, я поверю всему, что мне сказали. Я с вами, на двух условиях.

Они ждали. Я помолчал, собираясь духом.

— Если в какой-то момент я решу, что это всё превратилось в полную безумную хрень, я сваливаю. Без вопросов, условий, прицепов или возражений. И не думайте, что я шучу. Меня уже прокидывали, и второго раза не будет. Вы попробуете меня надурить любым путём, способом или приёмом, и можете смело вычёркивать.

— Иначе даже быть не может, — согласилась Джулия. — А второе?

— Мы, ну... поужинаем сегодня вместе, — выпалил я в удивлении собственной храбростью. О, да, Казанова, погнали. Знать не знаю, как до этого дошло, слова просто выскочили.

Джулия обалдела. Даже не знаю, польстил ей такой неловкий пикап или выбесил. Эрл закатил глаза.

— Полагаю, на меня не распространяется, — сказал он.

— Нет, я типа, ну, это, я типа подумал, ну, типа, — поэт из меня хреновый.

Она не ответила сразу. Наверное, я застал её врасплох. Полезное дело в бою, но вряд ли самое необходимое в наших обстоятельствах. Никогда с женщинами не умел обращаться. Это мягко сказано, честно говоря. В их компании я некомпетентный бормочущий придурок.

— Это такая неловкая попытка договориться о свидании? — спросила она. — Обычно это считается плохим итогом для технических переговоров о найме сотрудника.

— Ну, я типа хотел спросить о всяком. Ну, типа...

— У меня всё равно дела, — прервал меня Эрл. — Пора идти. Джулия расскажет тебя остальные мелочи. Веселитесь, детишки.

Он встал.

— Эрл, погоди, а как же... — Джулия поднялась. Моё сердце дрогнуло. Я её обидел?

— Джулия, ты знаешь, о чём я. Ты знаешь, какое сегодня число. Потусуйся здесь. Расскажи Оуэну про работу, — он поправил бомбер.

Она медленно села. Всего хорошего, Эрл! Харбингер собирался выйти, и я потянулся за костылём, чтобы его проводить.

— Можно не провожать, — он пожал мне руку. — Надеюсь, мы сработаемся.

— Я тоже, — ответил я в удивлении, насколько легко его пальцы сдавили мне руку. Он был куда сильнее, чем выглядел. Я постарался не показать, что мне больно. Он наклонился и прошептал мне в ухо, так, чтобы Джулия не слышала

— Я признаю смелый поступок, но или веди себя как джентльмен, или я буду недоволен, — прошептал он. Не сомневаюсь, что недовольство приняло бы форму серьёзных травм.

Я кивнул. Он ухмыльнулся, отпустил меня и хлопнул по спине на дорожку.

Джулия Шеклфорд сидела на моём диване с блошиного рынка из чужого подвала в дешёвой квартире в плохой части города и озадаченно смотрела на меня. Понятия не имею, что она думала. Неловкий получился момент.

— Хочешь, закажем пиццу? — нарушила она неловкое молчание.

— Ты знаешь обо мне из документов, — сказал я, после хорошего куска теста с ананасами и сыром. Доставка работала оперативно, пиццу испекли на совесть, а Джулии на удивление нравился разговор. После неловких первых минут она разогрелась от моего неловкого флирта и хотя бы начала его терпеть. Её улыбка оказалась заразительна, и я чувствовал себя как никогда хорошо за все эти недели. Солнце понемногу заходило, и длинные оранжевые тени протянулись через решётки на окнах квартиры.

— Настораживает, правда? То, как они следят за людьми, — сказала она, из вежливости стараясь не говорить с набитым ртом. Так себе у неё это получалось. — Тебе на моё стоит посмотреть. Меня считают вконец чокнутой.

— Ну я даже не знаю, — я потянулся за ещё кусочком, стараясь не тревожить ногу. На вид не такая уж и чокнутая, если не особо придавать значение всем этим делам с битвой добра против зла, всего такого и зомби-вервольфов на сдачу.

Она заметила мои трудности и подтолкнула коробку по столу. Мебель у меня дешёвая, и её мало, но хотя бы у меня чисто. Пусть даже и потому, что мама лишь совсем недавно уехала.

— Они думают, что на такую работу разрешения нужно выдавать, Даже своим, которые заняты тем же самым.

— Типа как те двое в госпитале?

— Майерс и Фрэнкс? Майерс неплох. Веришь, или нет, он работал с нами, пока его не рекрутировало правительство. Но это было давно. Он в некотором роде отрезанный ломоть. Фрэнкс — ублюдок. Мне удивительно, что он не убил тебя просто из предосторожности. Мы порой вынуждены работать с федералами. Они следят за нами как стервятники. У них есть подразделение в министерстве юстиции — бюро контроля монстров, которое занято проблемами вроде тебя.

— Проблемами вроде меня, вот, блин, спасибочки. Но я не хочу говорить об этих