— Оброс остров новыми дорогами, — призадумался Командир. — Сверялся с картами. Куда думаешь ведет?

— На главную, в обход баррикад. Если дорога нормальная, к сумеркам проедем Мирный.

Лагерь свернули быстро. Расселись по машинам и, миновав несколько улиц, выехали на грунтовую дорогу за складамы. Когда-то здесь проехала вереница гусенечных машин, проложив путь, повалив деревья. Первым по плохой дороге продирался армейский джип, мы со Стасом на черном внедорожнике ехали следом.

Сказать, что дорога была просто «плохой» — ничего не сказать. Настоящее грязевое побоище, в котором джипы, в местах, кдуа никогда не попадали лучи солнца из-за ветвистого навеса, по самые фары погружались в вязкую грязь. В таких условиях пришлось продираться чуть больше часа, а затем с грунтовой дороги наконец выбрались на асфальт.

Этим направлением, судя по состоянию дороги, пользовались нечасто, потому что в трещинах успела прилично подрасти трава. Дорожные знаки терялись за ветками разросшихся деревьев. Вскоре начались заросшие бурьяном широкие поля. В одном таком, на окраине рядом с речкой у деревьев, разглядела оставленное когда-то людьми селения с десятка два крыш.

Уже вечерело, когда оба джипа притормозили у руин продуктового магазина с блеклой вывеской. Мужчины собрались у армейского джипа, а я держалась в стороне, разминая шею, после трудной поездки.

Причиной незапланированной остановки стала еще одна неотмеченная на карте новая дорога, тянущаяся к плотному лесу через поля.

— Здесь мост. Мог обвалиться… — показав место на карте, проговорил Командир. Палец двинулся вверх по бумаге. — И кто-то проложил путь здесь.

— А если мост не обвалился? — выступил Олег.

— Когда мы были в этих краях? — попытался вспомнить Командир. — Год назад, вроде?

— По осени через Мирный в Сторожевую шли, — ответил Тихий.

— Полгода, значит… — Командир сложил карту. — Вот, что делаем: мы с Валерой по старой дороге в Мирный, разведаем, что да как, и обратно. А вы в поселке ждите. Вернемся до темноты. Должны успеть.

Разошлись по машинам.

— Пересядь назад, — сказал мне Стас, взобравшись за водительское кресло. — Если начнется перестрелка, рядом с водителем нужен человек с оружием.

Пересела назад. Переднее пассажирское занял Тихий. Со мной сел Олег.

Армейский джип двинулся дальше по дороге, а черный внедорожник развернулся в обратном направлении. Час спустя мы свернули на грунтовую дорогу, подъехав к брошенному людьми поселку, к тому самому, который я видела издалека. В поселке на две улицы стояло два десятка заросших сорняком трехэтажных домов и еще несколько низеньких домишек гнило у леса.

Кривая надпись на стене дома: «Мы попали в ад».

Надпись на стене соседнего дома: «Бойтесь правосудия, лабораторные твари!». И на фоне той стены, на длинной ветке крепкого дерева на ветру покачивались пустые веревочные петли. От этого вида стыла кровь в жилах.

Внедорожник неторопливо катился меж домов к трехэтажному деревянному дому, что был поближе к лесу, уминая под собой высокую траву.

У разобранных до основания машин тут и там были разбиты стекла, вырваны двери или снят копот. Стоят здесь уже очень давно.

— Наруч, — скомандовал мне Тихий.

Я сразу выполнила распоряжение.

Машина остановилась у входа в трехэтажное деревянное здание. Двигатель притих.

— Сиди здесь, — опять сказал он, и вслед за Олегом со Стасом вышел из внедорожника.

Тихий с Олегом вооруженные пошли в здание. Стас остался на входе.

Перевалившись на переднее сиденье, я заглядывала в окна второго этажа, мельком заметив там Олега, пронесшегося из одной комнаты в другую. Минут через пять Тихий дал сигнал, что можно заходить в дом. Только со Стасом переступили порог, как внос ударил едкий запах застарелой сырости.

Узкая деревянная лестница уходила вверх, а дверь рядом, вероятно, вела в подвал.

Мое внимание привлек отчетливый звук шагов откуда-то сверху, звук переместился к лестнице. По поскрипывающим ступеням спускался Тихий.

— От окон держись подальше, — предупредил он, завернув в квартиру слева. Стасу эти инструкции были ни к чему.

Пока все оставались на нижнем этаже, разворачиваясь в первой квартире, я поднялась наверх, осторожно заглядывая в комнаты с мутными стеклами в старых рамах. Многие вещи остались на своих местах: школьные учебники все еще стояли на полках; лампы стояли на столах; никто за столько лет не тронул полотенца в ванных.

В кухне по столу рыскала маленькая серая мышь…

Когда вернулась к лестнице, услышала приглушенный шепот, доносящийся из ближней квартиры. Сама ничего не стала проверять. Пока спускалсь вниз по лестнице, глядя на меня снизу вверх, Стас спросил:

— Ты в порядке?

Мотнула головой, жестом указав наверх:

— Там кто-то есть.

Мужчина, перетянув автомат на грудь, поднялся по лестнице так тихо, что ни одна ступень под его ногами не скрипнула. Нырнул в квартиру, а через полминуты вышел из нее, опустив дуло автомата. Я оставалась стоять на ступенях.

— Уверена в том, что видела? — вернулся к лестнице, спускаясь по ней.

— Слышала, — поправила я. Поднялась и сама заглянула в ту самую квартиру.

Заглянула в комнаты и в кухню, в ванну и туалет. В квартире и правда никого не было. «Но что я тогда слышала?» — стоя в прихожей, думала я…

«Она точно Проводник», — из ниоткуда как эхо послышался приглушенный голос Олега.

В поисках источника звука, опять услышала: «Приборы в гостинице…». И вдруг по металлу пришелся резкий удар, это было так громко и внезапно, что сердце дрогнуло. Из соседней комнаты прогремело сердитое: «Разговоры!».

Вбежала в комнату, с недоумением посмотрев на Стаса. Мужчина с хмурым взглядом разминал ладонь. За спиной у него тянулась труба — вертикальная и тонкая, а главное, с хорошей такой дырой в основании из которой, судя по всему, и доносились голоса из квартиры снизу.

— А что с приборами в гостинице? — рассудив, что спектакль «А я не такая» уже какое-то время играю просто для себя, спокойно спросила я.

Мужчина не поменялся в лице.

— Есть теория, что приборы рядом с сильным Проводником могут зашкаливать, — с привычным холодком в голосе, отозвался он. — Не знаю, насколько это правда, но бытует такое мнение от тех, у кого в группе бывали по-настоящему сильные.

Перешагнув через перевернутый железный стул, мужчина вышел из погрязшей в сырости и плесени квартиры, а я пошла вслед за ним.

— А