Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 120
подвергаться бичеванию.
Сформулировав себе такую цель, я взялся репетировать предстоящее непростое разбирательство, стремясь, чтобы мое негодование своей благородной сдержанностью интонаций и выразительной скромностью взгляда вкупе с красноречиво скупыми, почти аскетическими фразами вызвали со стороны моего оппонента невольное уважение, а лучше восхищение. Чтобы он, признав мою правоту, ощутил раскаяние, а не мелкую злобу в ответ на мою гордую независимость или зависть широте моей души. Чтобы гарантированно обеспечить такую реакцию мистера Росса, я решил снабдить свою ноту протеста несколькими комплиментами в его адрес, сказанными мимоходом. Это только подчеркнет ту самую широту моей души, подумал я, мою способность не только прощать чужие слабости, но и признавать сильные стороны провинившегося передо мною, спускать которому подобное обращение я всё еще не был намерен.
Чем больше я продумывал такой текст, тем пространнее он становился. Он разрастался, так как добавлялись всё новые и новые комплименты и их развернутые толкования, и я уже не мог осилить его, не заглядывая в бумажку.
Ни в коем случае не закрывая глаза на случившееся и откровенно смело, хоть и как бы между прочим указывая на его, может, и незначительную, но досадную для моего самолюбия оплошность с дверью, в целом я старался охватить в своем спиче, вернее протесте, весь тот завидный набор самых разнообразных достоинств мистера Росса, закономерно приведших его на столь высокий пост. Ну в самом деле, как бы говорил я, с кем не бывает ошибок! В конце концов, у мистера Росса, с его занятостью, могло на минуту вылететь из головы, что я в кабинете, и он, выходя, машинально повернул ключ в замке. Моей обязанностью было выразить ему свое понимание и поддержку и даже, может, успокоить его, если б выяснилось, что он остро переживает этот промах. Но вместе с тем я как подчиненный со своей стороны чувствовал ответственность и в том, чтобы оберегать начальника от подводных камней, вовремя подсказывать о коварных ситуативных ловушках, в которые может угодить босс, лишившись поддержки со стороны верных работников, которую те окажутся просто не в состоянии выразить, если их, пусть и неосознанно, ограничивать в маневренности.
Перечитывая очередной черновик своего заявления, исчерканный до безобразия, я вдруг спохватился, сколько за последние два часа, что заняло у меня решение вопроса защиты собственного достоинства, было изведено бумаги, предназначенной послужить во благо «Британской энциклопедии». В какой-то мере наказание мой зарвавшийся начальник уже понес. Отставание от графика, вызывавшее у него такую тревогу, возросло еще более, и я, растратив столько энергии на гнев, не имел сил наверстывать упущенное время.
Пыл мой поугас. Я уже не был уверен, что мне хватит самообладания озвучить столь сложное, наполненное самыми разнообразными оттенками и намеками выступление. Может, поступить проще? Свести всё к шутке? Допустим, игриво пожурить его, как напроказившего ребенка, с улыбкой потрепать по щеке, аккуратно, конечно, чтобы он не обиделся. Или вообще сделать вид, что ничего не заметил? Но тогда меня и дальше будут запирать, как какого-нибудь слугу или мальчишку с улицы. Вдвойне унизительно, испытав унижение, изображать неведение на сей счет.
В итоге, когда мистер Росс вернулся, я так ничего ему и не сказал. Он так ловко и незаметно вставил ключ в замок и так медленно провернул его, что я ничего бы не расслышал, если б не прислушивался заранее. Хорошо, я хоть успел отскочить от двери. Вот негодяй! Как знать, может, на такие шаги его толкнули мои признания? Может, и я кажусь ему не вполне нормальным?
На сей раз он не спешил уйти. Мы попрощались до завтра, и я ушел, оставив его сидеть в задумчивости за столом. Так уж случилось, что в этот день, в пятницу, я впервые позволил себе закурить в офисе. Это определило дальнейший невероятный поворот событий в нашем деле. Потому что, спустившись на первый этаж, я обнаружил, что забыл папиросы на столе. Я решил быстро вернуться, пока мистер Росс еще оставался там, и, перелетая через три ступеньки, помчался наверх. Дверь была приоткрыта. Я подошел и взялся за ручку, чтобы распахнуть дверь шире, но обомлел. Мистер Росс стоял у окна, как и в первый день, спиной ко входу и не заметил моего возвращения. Я бы не узнал его, если б не его необычный низкий рост и особенная складная, по-женски бойкая фигурка с полными ляжками. В левой руке он держал свою несравненную рыжую шевелюру. Держал отдельно от головы. Всё такая же восхитительно бесподобная, она оказалась париком. Возможно, купленным у того же Шермана за два месяца до того, как с аналогичным запросом туда пожаловал я. Свободной правой рукой мистер Росс нещадно, со скрежетом, подвывая от наслаждения, чесал, скреб, раздирал ногтями совсем обыкновенную, белесую с проплешинами голову.
– Кто бы мог подумать, что этот идиотский маскарад вызовет такой зуд! – простонал он, то ли обращаясь к самому себе, то ли призывая в свидетели небеса. – Невыносимо!
Потеряв дар речи от увиденного, я осторожно развернулся и на цыпочках бесшумно зашагал к лестнице. Черт с ними, с папиросами. Шок был так силен, что всю Флит-стрит я прошел словно во сне.
«Союзом рыжих» в Лондоне управляет самозванец! Руководитель, предъявляющий жесточайшие требования к подчиненным, не постыдился прибегнуть к фальсификации, а немногие его волосы таковы, что покойный мистер Хопкинс устроил бы крупную истерику у себя в гробу, если б ему представилась возможность увидеть то, что увидел я. Да что там, разнес бы свой склеп ко всем чертям! У меня не было ни малейших сомнений по поводу того, как я обязан поступить, чтобы в отношении моей верности союзу не возникло никаких вопросов. Но куда направить тревожный сигнал? До чьего сведения довести открывшуюся позорную истину? Где голова (надеюсь, рыжая) этой разветвленной, многоступенчатой организации?
Пока я раздумывал над этим вопросом, мне вспомнилось, что решение о моем приеме на работу принимал лично мистер Росс. И оно оказалось положительным, несмотря на то что некоторые свои комментарии я и сам не назвал бы безупречными. Из-за этого я не мог избавиться от ощущения, что в определенном смысле обязан мистеру Россу. Кем бы он ни оказался, но благодаря именно его уступчивости я удержался на месте, о котором другие могли только мечтать.
В конце концов я решил отложить этот вопрос до возвращения Холмса, тем более что мою голову захватила другая забота. Джабез Уилсон так и не пришел, хотя я не сумел отговорить его от появления в офисе. Вряд ли такой человек сумел почувствовать мои мысли и послушался их. В чем же дело? Может,
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 120
