Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 120
коленца, что и я, когда за мной следили из-за двери. Чужая льстивая неискренность, предназначенная для ублажения мистера Росса, казалась мне гораздо отвратительнее собственных невинных ужимок двухдневной давности. Отчаяние при мысли, что после такого позора у меня не останется права даже показаться на глаза Холмсу, было единственной причиной, заставившей столь неделикатно заткнуть рот своему уважаемому руководителю посреди фразы.
Мистер Росс воззрился на меня, выпучив глаза, и я, не больно задаваясь вопросом, сойдет ли его вид за молчаливое согласие, подошел вплотную и продолжил умоляюще:
– Вы должны знать, мистер Росс, что связались с безумцем.
Он окинул меня просветленным взглядом, будто всё встало на свои места, и легонько присвистнул:
– Так вот в чем дело! Благодарю вас за откровенность, мистер Уилсон. И давно это с вами?
– Что?
– Как что? Безумие, вот что!
– Вы не поняли! Я о Джабби. Он ведь здесь, не так ли?
– С чего вы взяли? – удивился он. – Давайте пройдем. Если уж нести вздор, то, по крайней мере, не здесь.
Мы зашли в офис. Комната оказалась пуста.
– Почему вы решили, что он непременно должен появиться? Вы же видели его письмо. Или у вас опять наладилась внутренняя связь с ним?
– Об этом я и хотел с вами поговорить. Следовало признаться с самого начала, а теперь так стыдно.
– Ну-ну, успокойтесь, мистер Уилсон. Так что вы хотели мне сообщить? Кто-то, как я уловил, свихнулся, но вы уверены, что это не вы, так?
– Простите ли вы меня, мистер Росс? – всхлипнул я так искренне, что сам испугался. Актеры, наверное, мечтают о таких моментах, когда перевоплощение дается естественно и органично, меня же это глубочайшее раздвоение личности привело в трепет, но отступать было поздно. – Я скрывал от вас страшную правду. Вернее, сначала вас обманул Джабез, а потом мне пришлось стать соучастником его лжи.
– Так-так, – нахмурился мистер Росс.
– Он ведь не говорил вам о своих психических отклонениях, верно?
– Естественно, нет.
Мистер Росс суровел на глазах, и у меня мелькнуло опасение, не перегнул ли я со своим экспромтом. Так и мне, поди, перепадет.
– Ну так вот, слушайте. Время от времени, нечасто, даже довольно редко, одним словом, иногда, примерно раз в…
– Чуть сокращеннее, пожалуйста.
– …моего брата посещают приступы этого… как бы сказать точнее…
– Безумия?
– Ну, это уж слишком! Я бы сказал, легкого, безопасного, даже в чем-то непринужденного… м-м-м… сумасшествия. Уверяю вас, это вполне безобидно…
– Я понял, – жестко отрезал он. – Этот вопрос будет немедленно решен самым категорическим образом. Должен сказать, ваша семейка попила моей крови. Знал бы я, что свяжусь…
– Прошу вас дослушать меня, мистер Росс. В конце концов, мой брат честно прошел отбор по всем правилам. И не кто-нибудь, а именно вы приняли его на работу.
– Весьма любезно с вашей стороны напомнить мне об этом. Чего вы хотите?
– Уверяю вас, мне самому ужасно неприятно, что создалась такая ситуация. Да, буду честен, он подвел вас. Подвел самым возмутительным образом. Но он этого не хотел. Приступы так редки, что он надеялся успеть переписать всю энциклопедию. Но, к сожалению, это… м-м-м… безобидное, в чем-то даже симпатичное помешательство пришло несколько раньше. Он почувствовал его приближение и впал в панику, ибо не хотел сотворить что-нибудь этакое с «Британской энциклопедией».
– Так ваш дядя жив-здоров?
– Конечно!
– Или вообще нет никакого дяди?
– Может быть, и так…
– То есть как, позвольте?!
– Дяди нет, но для Джабеза он есть, и для него он не где-нибудь, а в Йорке. И для него он умер, как и я.
– А для вас?
– А для меня в настоящий момент существует только отставание от графика переписывания «Британской энциклопедии», которое я намерен всеми силами сократить. И готов приступить к работе немедленно.
– Рад это слышать, – смягчился мистер Росс. – И всё же вы сообщили такие сногсшибательные новости, что мне трудно принять решение. При всех издержках здоровья он единственный, кто полностью удовлетворяет главному условию.
– Знаете, мистер Росс, это, конечно, не мое дело, но я бы не стал принимать его в расчет.
– Как это?
– А так. Ненадежный он человек, вот что. Я бы не стал ему доверять.
– Но позвольте-ка. Он прошел такой отбор. Признан лучшим, а вы теперь говорите…
– По физиологическим качествам, возможно, он и вне конкуренции…
– Скажу больше, он – совершенство. Редчайший экземпляр.
– …но по человеческим, так сказать…
– Что вы имеете в виду?
– А то. Слышали бы вы, как он отзывался о вашей в высшей степени достойной организации. Я бы призадумался. Например, возмущался, почему интересы работников «Союза рыжих» не отстаиваются профсоюзом рыжих.
– Действительно так и сказал?
– И «Британскую энциклопедию», если уж начистоту, он не больно-то жалует. Говорит, адресная книга или календарь с рецептами – вот это дело! Далекий от науки человек, одним словом.
– Ладно, – сдался мистер Росс. – Не будем отвлекаться на разговоры. Приступайте. Жалованье получите завтра.
Он ушел, а я уселся за работу, сожалея, что Холмсу не суждено было увидеть, как ловко я преодолел все трудности.
День прошел спокойно, и если б не одно происшествие, не о чем было бы и писать. Однако о нем стоит упомянуть хотя бы потому, что давно ничто так не возмущало меня до глубины души. Так уж выходило, что ни разу до этого я не прикасался к дверной ручке. Случалось, я поглядывал в окно, иногда расхаживал по комнате, чтобы сбросить телесные оковы, неизбежную участь труженика-писаря, но никогда не проверял дверь и потому не могу сказать, проделывалась ли в моем отношении эта унизительная процедура и раньше, или только сегодня мистер Росс решил зачем-то запереть меня. Да, да! Меня закрыли! Как преступника! Это что же, мне настолько не доверяли? Когда это случилось? Я не слышал, как в замке проворачивался ключ. Возможно, так со мной поступали уже не раз. Моему возмущению не было предела. И в то же время я испытывал беспокойство от мысли, что честь требует выразить негодование открыто, тогда как мое положение соискателя на должность, чьи качества сильно отстают от запросов мистера Хопкинса, взывает к осторожности. Я должен был тщательно подобрать слова для самовыражения, чтобы, сохранив искренность и твердо доведя до мистера Росса свое решительное неприятие таких методов, тем не менее удержаться в пределах его штата. Иными словами, требовалось потребовать удовлетворения в приемлемой форме, ухитриться обвинить его в непозволительном поведении пусть и не совсем в лестной, но в приятной, располагающей манере, чтобы за всё время словесной взбучки ему не пришло в голову перебить меня, а напротив, чтобы его не покидало желание и дальше
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 120
