— Правду глаголишь, Гелий Далматович, — просветлев (устраивает «через два года», я же слово свое крепко держу, оттого и не сомневается Силуан), кивнул батюшка. — Поговорю о поместье твоем славном с братьями высокими.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Не словили покуда немца, стало быть? — перешел батюшка к непременному в эти времена блоку «а поговорить?».

Можно его размещать как до, так и после основного разговора, но размещать нужно обязательно.

— Не словили, — подтвердил я.

Третий день ищут.

— Дурачки посадские как с цепи сорвались, — пожаловался на паству Силуан. — Хозяйство побросали, лошадей у кого были похватали, дрекольем подпоясались да тож искать поехали. Одного умника уж домой сегодня приперли, вместе с лошадью в овраг свалился. Конь ноги переломал, пришлось добить, а этому руку в лубок засунули. Дай Бог чтобы срослась как надо.

— Дай Бог, — перекрестился я следом за Силуаном.

Гуманизм шепнул о том, что как-то очень плохо без лошадки и со временно одноруким хозяином семье «умника» придется, и надо бы помочь, но это уж дудки — сам полез куда не прошено, сам рискнуть решил с архисомнительными шансами на успех, так пусть сам последствия и разгребает. Я средневековым русичам не нянька, а жители посада даже не мои вассалы.

— Куда лезут? — вздохнув, риторически спросил Силуан. — И ладно бы охотники, те хоть леса аки дворы родные знают, а другие отродясь дальше десятка верст от дома не уходили, да и то по дорогам. Воинами себя возомнили, алчность глаза затуманила. Молюсь за них с утра до вечера, да чует сердце мое: не все домой вернутся, сгинут в лесах да болотах.

— Спаси и сохрани, Господи, — ответил я.

Перекрестились, допили отвар, я проводил батюшку до выхода из усадьбы и показал ему копаемый рядом котлован под «женское крыло»:

— Сам Государь Иван Васильевич оказал мне великую милость, пообещав найти достойную невесту. Терем вот для будущей хозяйки строю.

Пускай народ порадуется за меня, батюшка слух быстро разнесет. Не потому что он пустобрёх, а потому что секрета здесь никакого нет.

— Благостно! — одобрил Силуан. — Велика мудрость Государева, негоже тебе, молодому да на ногах крепко стоящему без бабы. Род твой, Гелий Далматович, должен продолжаться, ибо древний он, как сам наш мир бренный. Просить тебя о милости доверить мне грешному Венчание ваше не смею, но…

— Но буду очень рад видеть тебя среди гостей, батюшка, — с улыбкой перебил я.

Венчать Палеолога деревенскому попу не доверят, тут Силуан целиком прав. Единственная для него возможность здесь — это моя личная просьба, но ее не будет: ежели о свадьбе сам Государь хлопочет, лучше мне не влезать. Иван Васильевич расклады в государстве знает как никто другой, а такой пункт в портфолио как «венчание Палеолога» для любого церковного иерарха является в высшей степени желанным. Уверен, пока я здесь своими делами занимаюсь, там, в Москве, Владимире и других центрах духовной жизни Руси гремят невидимые и неслышимые, но яростные донельзя баталии за право провести настолько важный обряд. А может и нет никакой «баталии», а за обряд попросту возьмется сам Митрополит, которому Государевых «свойственников» так-то венчать и положено. Эх, как бы в Москву ехать не пришлось.

Попрощавшись с очень довольным батюшкой, я предпринял вторую и оказавшуюся успешной попытку добраться до нефти. Как на крыльях Силуан во Владимир поедет: и храм себе «выбил», и местечко на свадьбе, при этом изначально не планируя ни того, ни другого. Кто хорошим сюрпризам не рад будет? Кроме того, радует его и просьба моя: кому попало «за храм порешать» не доверю, и даже Москву напрягать этим не стал, как бы зачислив Силуана в ряды тех, кому однозначно доверяю. Со всех сторон приятно.

Для опытов мы возвели отдельный сарайчик. Такой, который будет не жалко, если похожая на горн печка (температура нужна такая, что кастрюлька на «голландке с плитой» не справится) взорвется. А еще я ошибся. В голове имелся тезис «керосинка штука древняя, а бензиновый двигатель внутреннего сгорания гораздо моложе», и из-за него я полагал, что керосин получить проще, чем бензин. Удивлению моему, когда я узнал очень характерную субстанцию, не было предела, но я конечно же его не показывал: мол, так и спланировано. Тут же смастерили подобие лампадки, чтобы было куда бензин утилизировать. Из-за вони освещать ими жилые помещения и даже производства не станем, но на воротах и в требующих освещения кусках поместья фонари потихоньку вешаем. Сырье заканчивается, но со дня на день привезут еще. Спасибо Ивану Васильевичу — благодаря усилиям на Астраханско-Казанских направлениях стало спокойнее, что прямо сказалось на торговых путях. Товары в обе стороны ездят быстрее, безопаснее, и стоимость логистики от этого уменьшается. Рынок!

Так же, со дня на день, обещался приехать сам Данила, да захватить с собою деятелей, которых в мои времена называли бы «высшие чины Министерства обороны». Буду им зажигательные смеси показывать и продавать технологию за большие деньги: прямо здесь смесь производить не хочу, да и смысла нету: вся селитра, которую могла дать округа, собрана, а в Москве туалетов, хлевов да ям компостных считай бесконечное количество.

Глава 13

Утро первого мая (день Труда, но знаю об этом только я!) выдалось пасмурным. Серое небо роняло на поместье с округой настолько ленивый дождик, что он раздражал даже трудягу-ветер, который мощными порывами пытался придать каплям хоть какое-то право носить гордое имя «стихия». Грозы, слава Богу, нет — не Пушкин я, чтобы любить оную в начале мая.

— Беда, Гелий Далматович! — ворвался в мою опочивальню Тимофей.

Я в этот момент смотрел в окошко, смакуя вызванную погодой хандру. Большой жизненный опыт помог мне проникнуться истиной «у природы нет плохой погоды», а сейчас, помимо эстетического удовольствия и ощущения уюта от разбивающихся о стекло капель я наслаждался тем, что ни одна часть молодого тела не ноет от перемены погоды