Часть семей работников к нам уже переехала, и по плану «Осада» им надлежит прятаться в большом доме в центре поместья. Ежели катапульты какие монголы приволокут, отправлю дополнительный приказ спуститься в тамошний подвал — вдруг камень прямо в здание угодит, зачем нам жертвы лишние? Да нам вообще никакие жертвы не нужны — мои это люди, каждого по имени знаю, каждым дорожу. Увы, кто-то из наших сегодня скорее всего умрет — от этой мысли я едва не дернулся, но скованное железной волей тело осталось спокойным. Спаси и сохрани, Господи!

Ненавижу тех, кто сам за всю жизнь палец о палец не ударив пытается отобрать нажитое у тех, кто мирно трудился. Сильно исказилось в мои времена деление людей на «волков и овец». В эти времена «волк» несет в себе сугубо негативное значение, а «овца» — напротив. Паства же мы Господня, и в этом главная истина, о которой многие спустя полтысячи лет забыли. «Волком» быть стало очень модно, а «овцу» стали приравнивать к «лоху», который, как известно «сам во всем виноват». По законам нужно жить, трудом честным на хлеб зарабатывая. Да и не только про деньги работа, но и про вклад каждого в одно глобальное, поразительного масштаба дело под названием «развитие человечества».

Идет стая волков, кружит вокруг поместья, чтобы отобрать у нас то, что строили добрые полгода. Ударными темпами строили, в едином без дураков порыве. Гастарбайтеры приехали и уехали (у них артель и корпоративная солидарность, и наши приглашения остаться мужиками были отвергнуты), а костяк аборигенов остался. Сорок с хвостиком человек и почти все дружинники. Последние в стройках и пахоте не больно-то много участия принимали, в отличие от послужильцев своих, но рассказать новоприбывшим о том, как в считанные месяцы дикое поле превратилось в процветающую ремесленно-животноводческую слободку с прицелом на земледелие и таким образом превращение в многопрофильный агрохолдинг.

Твари! Что вообще кроме горя и насилия этому миру они принесли? Многие поколения степняков только этим и промышляют, и иной жизни не ведают и даже не хотят. Напротив — презирают иные способы существования. Степняки в их нынешнем виде — это чистое зло во плоти, и единственный способ для добрых и созидательных нас, это расчехлить свои пудовые кулаки да как следует надавать упырям по сусалам.

Нацизм здесь не при чем — в будущем бывшие кочевые народы вполне себе социально разовьются до созидательного уровня, пусть и не без нюансов в виде некоторых выходцев из глубинок. Читать, писать и пытаться соблюдать законы, впрочем, честно пытаются и многие из них, понимая, что репрессивный аппарат государства терпеть их «суету» не станет. Конфликт здесь не на национальной почве, а гораздо глубже: между двумя несовместимыми способами самого бытия. Приди к нам из степей те, кто разочаровался в старом образе жизни и желает оседлости, я не погнушаюсь их принять. На первых порах с пристальным приглядом и вообще на «испытательный срок», но потом, когда докажут свое умение жить нашим укладом, поражения в правах сниму. Но не придут, полагаю, среднестатистическому степняку такое и в голову-то не придет.

Отдельный вход с улицы в терем — прекрасная штука, потому что первый и второй этажи сейчас заполнены получающими арматуру и оружие из арсенала мужиками. Имеются они и на улице — у самых дверей пятиметровая организованная очередь, хвост которой растворяется в толпе мужиков, которые очередь свою держат в голове и собрались поговорить.

Получившие снарягу мужики из дверей появлялись раз в минуту — процесс идет быстро, потому что ополчение снаряжается единообразно, и расписываться в ведомости никому не нужно. Добро, однако, пересчитано, и после битвы (в которой мы неизбежно победим, иначе думать я себе позволить не могу, и бегство в монастырь как вариант стану рассматривать только если надежды не останется), когда «ополченцы» сдадут его обратно, не составит труда отыскать тех, кто «забыл» чего-то вернуть. Штраф за такое, между прочим, в размере месячного жалования, а для улучшения памяти прописывается пяток ударов палкой. Не шибко сильных, скорее поучительных — я же не враг себе, чтобы рабочего на несколько дней «выключать».

Это если с «забытым» бежать не пытается — таких под суд и каторжные работы с гирями на ногах пустим. Но не будет таких — зачем? Унесешь ты на себе рублей двадцать-двадцать пять, продашь, но в замен получишь клеймо преступника и скорее всего будешь пойман: велика Русь, да спрятаться на ней трудно. И помечены вещички так, что ежели клеймо соскоблить, вышитые вензеля вырезать и даже до сокрытых меж слоев одежды «секретных» ярлычков добраться, следы все одно останутся. Купцы не идиоты, и не каждый подвяжется даже с большим дисконтом очевидно ворованное покупать.

Экипированные мужики строились чуть поодаль, под руководством своих десятников из числа дружинников, облачаясь прямо здесь. На головы, поверх мягкого и плотного подшлемника — старенькие, латанные и многое на своем веку повидавшие, купленные поэтому задешево и крупной партией, но все же железные шлемы-«шишаки». Кольчужная бармица у большей части из них после покупки отсутствовала, но теперь имеется у всех — не пожалел я на это человеко-часов и денег.

Тела защищены классическими тегиляями. Их тоже «доработали напильником», присобачив вышедшие из-под «водяного молота» железные пластины (быстро и дешево «штампуются» в больших количествах) и дополнительно укрепив войлоком. Плотные портки — под стать, так же как и укрепленные «боевые поршни».

Вооружение представлено луками из вяза, которые позволяют ополченцам бить на полста (это в идеальных условиях, а если повезет — еще чуть дальше) метров. Стрелы с широкими железными наконечниками — тоже продукция «парового молота». Бронебойность, которую обеспечивают наконечники острые, нам не нужна: степняки да разбойники редко нормальною броню носят, а широкий наконечник и раны наносит более широкие.

Щиты в наличии — пригодятся как на дальней дистанции, от стрел степняков укрываться, так и на ближней в понятном смысле. Классические, обитые железом, русские каплевидные щиты. Я бы сделал побольше и из досок потолще, но такие на себе часами таскать тяжко. Но некоторое количество башенных щитов в наличии, ими оперируют мужики поздоровее, и по плану мы постараемся прикрыть ими плотные группы лучников на башнях и помосте.

Помогают вести ближний бой топоры на длинной ручке — подобие бердыша, пригодное как рубить да