Горел и город.

Почему-то.

Лазарев смотрел на это всё буйство болезненным взором и лихорадочно думал, как поступить. Император просил его быть деликатным. А он тут учудил… что слон в посудной лавке.

— Десант бы высадить. — задумчиво произнёс офицер КГБ, который всё это время стоял на мостике подле адмирала.

— Это ещё зачем?

— Документы взять. Казну. Пленных.

— Вы хотите, чтобы в западных газетах нас назвали ещё и мародёрами? — скривился Лазарев.

— Они в любом случае нас такими назовут. Или вы думаете, что под шумок этого пожара никто грабить горожан не будет? — усмехнулся офицер КГБ. — Время, Михаил Петрович. Время. Оно утекает. Решайтесь. Нам нужны пленные офицеры и адмиралы с генералами на будущее. И документы. И личному составу лишний рубль раздать недурное дело. Они старались.

— А если я откажусь?

— Вы же знаете, что у меня есть пакет с особыми полномочиями.

— Проклятье… — процедил адмирал, но незлобно, скорее с облегчением. Дело-то было скользкое. А этот офицер говорил в окружение близких Лазареву флотских. Так что, в случае чего, у него будут свидетели…

[1] ЛК 1 ранга Махмудие (Mahmudiye) 1828 года постройки обычно не включают в общий списочный состав эскадр. Он часто писал отдельно. Из-за чего в некоторых исследованиях не указывался.

[2] В составе Османского флота на тот момент числилось 3 ЛК 1 ранга, 4 ЛК 2 ранга, 16 фрегатов, 6 пароходофрегатов, 6 корветов, 29 бригов и шлюпов, а также 12 малых кораблей.

[3] Речь идёт о трёх парусных линейных кораблях 100-пушечного класса, которые были выставлены в качестве союзной, вассальной группировки.

[4] У этих орудий было много названий. Академическое Canon-obusier de marine calibre 30, modèle 1827, dit à la Paixhans или его вариация mle 1841. А так и 16-см, и 160-мм, и 164.5-мм, и 6-дюймовые, и 30-фунтовые.

Часть 2

Глава 5

1852, май, 1. Санкт-Петербург

— Государь, — кивнул Леонтий Васильевич Дубельт, входя.

— Вы уже вернулись. Отрадно. Проходите. Что там случилось?

— Кратко?

— Кратко.

— Заигрались Демидовы.

— Да? А тут в столице такие слухи ходят. Общественное мнение на их стороне.

— Полагаю, что они сами его и формируют, подтягивая должников и союзников. Но там, на месте, ситуация выглядит предельно однозначной. Мне были предъявлены доказательства убийства фельдъегеря, который вёл ваш приказ графу, а также покушения на убийство губернатора Казани, казанского предводителя дворянства и Льва. Вдумайтесь. Эти мерзавцы стянули свыше ста отставных солдат для нападения на них в охотничьем домике. Даже пушку сумели раздобыть, чтобы обработать загородный особняк при штурме. Я его осмотрел. Там шёл полноценный бой.

— Дикость какая. — ошеломлённо покачал головой Николай Павлович. — Что же он им такое сделал?

— Я пытался выяснить. Но на текущий момент все представители клана покинули Россию и допросить их не представляется возможным. На предприятиях же их, взятых силами морской пехоты и расквартированных в Казани войск, удалось задержать дюжину английских и французских шпионов. В том числе с интересными бумагами. Также была выявлена ячейка в Нижнем Новгороде и три независимые в самой Казани.

— Жуть какая. Но как? Как они все там могли оказаться?

— Политика Демидовых несколько лет назад сменилась. Они перешли к приоритету иностранных специалистов над местными и стали их завозить. Все задержанные и уличённые в шпионаже люди относились именно к таким.

— Это точно шпионы? Или там только подозрения?

— Увы… — развёл руками глава КГБ. — У них найдены шифровальные книги и дискредитирующая переписка, а также выдающиеся денежные суммы, превышающие во много десятков раз их вероятные доходы. Включая фальшивые кредитные билеты. Также в документах, найденных в заводах, выявлены признаки целенаправленного вредительства и организации намеренного брака, особенно по военным заказам.

— А фельдъегеря они зачем убили? Он им чем навредил?

— Помните, когда шёл выбор командира для бригады морской пехоты, началась нездоровая суета?

— Да, конечно. Мы тогда ещё очень удивились ей. Казалось, что должность практически ссыльная, а столько кандидатов сразу образовалось. И что же?

— Этих кандидатов, как оказалось, объединяло одно свойство — они были балбесы и самодуры. Например, если бы Сергей Павлович Шипов не помог Льву, то он бы с назначенным командиром попросту подрался. Тот методично саботировал всё, что мог. С ним приходилось нянчиться, словно с малым ребёнком, буквально всё разжёвывая и объясняя.

— А фельдъегерь тут при чём?

— Так, он же вёз пакет, в котором описывались полномочия Льва Николаевича. Из-за задержек в передаче документов с полномочиями графу пришлось несколько месяцев импровизировать. Видите? Кто-то целенаправленно провоцировал конфликт и ждал, что граф набьёт морду генерал-майору или того хуже, чтобы раздуть уже здесь, в столице скандал.

— Но зачем? Вы бы его замяли.

— Смотря как раздуть. Мне что-то подсказывает, что готовился большой удар с разных сторон. Я поговорил с тем горемыкой генерал-майором, которого своей властью от командования бригады и отстранил. Хотя это была формальностью, тот не вылезал из кабаков и борделя. Лев ему туда спровадил за свой счёт, чтобы не мешался.

— И он пошёл? — округлил глаза император.

— А почему нет? Говорю же, они все балбесы и самодуры. Немного лести и доступных удовольствий… и он поплыл. Так вот, этот генерал-майор признался, что Демидовы обещали ему простить карточные долги, если он пробьётся на должность командира бригады морской пехоты.

— С остальными, полагаю, так же?

— Да. Мои люди, которым я телеграфировал из Казани, смогли опросить ещё семь кандидатов. Шесть из них признались в том, что им тоже обещали простить карточные долги за услугу. А седьмой сейчас за границей, на лечебных водах.

— Хм. И какой у них был мотив?

— У Демидовых?

— Да. Они ведь его пытаются сломать, используя все свои связи и возможности. Зачем? Глупо же. И опасно. Неужели они не боятся последствий?

— Боюсь, что они считают себя неуязвимыми. Во всяком случае, для такого человека как граф. Мне так и сказали, что они заявляли в приватных беседах: нападение на них словно вызов вам. Дескать, для вас их хорошее отношение намного важнее, чем один приблудный граф.

— Даже так?

— Это самые скромные из их высказываний, государь. У них явное политическое головокружение и утрата ощущения реальности.

— Хорошо… — покивал император. — А из-за чего весь это конфликт между ними?

— Всё началось с обиды. Лев Николаевич обратился к Строгановым за чугуном и кое-какими услугами. И вообще, старался минимально