— Превосходная, — кивнул Уваров. — Мне нравится.

А вот мне такой поворот совсем не по нраву. Отец что ли забыл о моей амнезии? О чем мне с этой Кристиной говорить? А если пойдет слух о моем недуге, то как это скажется на репутации рода? Вот только мои опасения остались при мне. Высказать их вслух у меня не было возможности, тогда точно Уваровы все узнают. Отозвать отца перекинуться парой слов тоже не выйдет — он с Леонидом Валерьевичем уже встал из-за стола, и они двинулись по направлению к его кабинету. И мама нас покинула, «вспомнив», что надо проверить, как Люда задание выполнила. В итоге уже через минуту в зале мы с Кристиной остались вдвоем.

И о чем мне с ней говорить? В будущем у меня проблем с девушками не было, всегда находил и что сказать, и пошутить мог, и примерно понимал намеки противоположного пола. Вот только сейчас все по-другому. Обычная шутка из будущего может показаться пошлой или неуместной. Вон, здесь даже отец с матерью друг к другу только по имени-отчеству обращаются, гораздо реже иную форму обращения используя. Да и шутки… они ведь не статичны. Они — отражение текущего времени. Даже если сравнить шутки советского периода, которые я иногда слышал в детстве по телевизору, в корне отличаются от шуток современной России. В моем времени все советское уже являлось устаревшим и неинтересным большинству людей, а если современные шутки рассказать советским гражданам — то сразу получишь ярлык пошляка или даже антисоветчика. Что уж про нынешнее время говорить.

В итоге между нами воцарилось неловкое молчание. Но я понимал, что долго продлиться оно не могло, надо все же завязывать диалог.

— Кхм, Кристина Леонидовна, а чем вы занимаетесь обычно? — решил я начать с нейтральной темы.

— Мне нравится музицировать, — ответила девушка. — Папенька купил мне фортепиано, вот и учусь. А что вы скажете о столице, Роман Сергеевич? Вы ведь учились там целых пять лет. Какие у вас остались воспоминания об этом времени?

Вот! О чем я и переживал. И ладно бы хотя бы в будущем посещал Петербург, но ведь не был никогда в этом городе. И сказать мне о нем нечего. Но надо как-то выкручиваться.

— Мои мысли были заняты учебой. На светскую жизнь не оставалось ни времени, ни сил. А когда изредка выбирался в свет, то мне запомнилась суета, огромное количество людей и чувство, будто все куда-то опаздывают.

Описал я свое впечатление от Москвы будущего, когда я там был в качестве туриста. А что? Тоже столица, и вряд ли мое общее описание чем-то сильно отличается от реальности. Хотя самой Кристине оно не очень понравилось. Вижу, как она слегка сморщилась от раздражения, но тут же постаралась спрятать свои чувства за кружкой чая, отпив глоток.

— Вам не понравилось?

— Я не готов к этому городу. Надеюсь, что лишь пока.

— У нас глушь и провинция, как бы мне не хотелось это признавать. Но основная жизнь там — в Петербурге. Не удивительно, что она там бьет ключом, как родник. Здесь же… больше подходит сравнение с затхлым болотом, — с огорчением закончила она.

И мне все стало ясно. Девушка грезит о жизни в большом городе. Я и сам понимаю, что там больше возможностей, но сейчас соваться мне туда никак нельзя. Надо встать на ноги здесь. Врасти в эту жизнь. Понять основы взаимодействия с окружающими. Да и если постараться, то можно и свое имение вывести на совсем иной уровень — и дохода, и жизни. Да те же дороги нормальные сделать, без ухабов! А то даже в дрожках всю задницу отбиваешь, пока едешь. Не говоря уже про тарантас. И сам транспорт неплохо было бы обновить. Да много чего можно сделать, когда есть средства. Но ведь и в столице они нужны и как бы не побольше, чем здесь. Иначе никакой светской жизни, какую очевидно уже представила себе Кристина, не видать. О чем я и попытался донести до нее мысль.

— Болота осушают, превращая их в плодородные земли. Тут все зависит от желания и вложенного труда. Но даже если перебраться к роднику… там ведь не просто такая суета. Чтобы жить с достоинством, нужны средства. И хорошее место. Без связей… без начального капитала… без надежного тыла за спиной… Боюсь, к роднику там никак не подойти.

Девушка нахмурилась.

— Можете бояться сколько угодно. Но настоящим мужчинам не ведом страх. Вот как князю Елецкому, — прорвалось из нее.

Мне это имя было незнакомо, да и никаких воспоминаний не навеяло, но судя по контексту, это либо еще один наш сосед, либо какой-то помещик, сумевший вырваться в столицу и построить себе там карьеру. Да такую, что прославила его на всю губернию. Но если последний вариант, то он должен был впечатлить прошлого Романа и стать для него ориентиром, примером так сказать. А подобные яркие эмоции всплывают в моей памяти при упоминании, уже успел убедиться. И тогда или он прославился недавно, когда прошлый Роман был на учебе, или это все же сосед, близко знакомый уже Уваровым. И потому я решил рискнуть:

— Не напомните, кем он работает в столице?

— Изволите шутить? Или оскорбить честь князя? — удивленно вскинула бровки Кристина. — Работают мещане, а дворяне — служат!

Блин, промашка вышла.

— Ни в коем разе никого не хотел оскорбить. Но вы им так восхищаетесь, что это меня слегка задело.

Вот так. Лучше сослаться на ревность, чем выдать свое незнание элементарных вещей. Зато как девушка самодовольно расцвела-то! Посчитала, что нравится мне, и я уже ревную ее к другим мужчинам. Значит, мной и управлять будет проще. Уж такие замашки женские я успел повидать и в будущем.

— Мне неизвестно, кем служит князь, — спустя несколько секунд тишины, все же неохотно призналась Кристина. — Но он обретается в столице, всегда галантен, сразу видно столичный лоск.

И так мечтательно она об этом сказала, что стало ясно — девушка влюблена. Еще один жирный минус к возможности заключить с ней брак. Уж что бы там наши родители не планировали, а я буду отца отговаривать от этой затеи, упирая на то, что еще молод и могу «погулять». Что кстати абсолютно оправдано. Читал, что в это