прислоненная к общей с санблоком стене, и был стол. Никаких стульев, лишь узкий шкаф с посудой дополнительно из мебели имелся. За дверью в санблок я увидел большой чан, прислоненный как раз у той стене, где располагалась кухонная печь. В чане была вода для мытья, нагреваемая печью. Стояло две лавки с деревянными тазами и ковшами для обливания и набора воды. В дальнем конце в полу было вырезано две дыры. Вот и весь туалет. В жилой комнате кроме кроватей тоже ничего не было. Сами кровати сбиты из досок в два яруса, а рассчитано помещение на десять человек. Никакого постельного белья — лишь солома кинута для мягкости, да поверх нее пожитки самих работяг. В основном — зимние кафтаны да тулупы. У кого-то они скатаны вместо подушки, а кто-то расстелил поверх соломы. Новых воспоминаний мне эти виды не принесли, зато захотелось покинуть столь унылое помещение, да подумать, как можно улучшить быт рабочих. Не удивительно, что через полвека революция произойдет. При таких-то условиях. Но чтобы начать что-то менять, надо полностью овладеть всей информацией. Сколько дохода мы получаем, на что он тратится. Понять все тонкости получения прибыли, найти «узкие места» и «расширить» их. Азы развития бизнеса.
В итоге мы задержались на лесопилке до обеда, и требовалось поторапливаться домой, а то желудок уже намекал, что утренняя каша переварена и неплохо было бы добавить еще что-то «в топку». Поэтому разговор с отцом насчет моих новых воспоминаний и желании ознакомиться подробнее со всеми делами поместья я отложил до возвращения домой. Вот и не пришлось снова топать пешком для приватного разговора, покачиваясь мерно в дрожках на ухабах.
— Хмм, неужто Леонид Валерьевич, едет с визитом? — вырвал меня из размышлений о том, как построить новый разговор о будущем, отец.
Посмотрев в ту сторону, куда был направлен его взгляд, я увидел незнакомый тарантас. Он как раз показался из леса, двигаясь по дороге, ведущей к нашему имению. Наш сосед Уваров. Только о нем недавно вспоминал, а тут он сам решил по какой-то причине посетить нас. Даже интересно стало. Отец бросил на меня задумчивый взгляд, после чего склонился к моему уху и зашептал.
— Леонид Валерьевич на Пасху уже закидывал удочку породниться с нами. Свою младшенькую предлагает. Может, и сейчас с тем же самым едет. Присмотрись к ней, а позже мне скажешь — как она тебе, люба али нет. Урона в таком родстве никакого, но и прибытка особого — тоже. Но раз уж у тебя с памятью проблемы, то может Леонид Валерьевич поможет нам с благоустройством поместья. Свое-то он неплохо переделал, как от отца принял. Все долги закрыл, а сейчас на приданое копит.
Я лишь молча кивнул, а внутри нежданный визит соседа заиграл новыми красками. И воспоминаниями, но уже из прошлой жизни. Постоянной девушки или невесты в будущем у меня не было. Из родни осталась мама, по которой я скучаю, хотя наверное еще не пришло осознание, что я ее никогда не увижу, потому и тоски нет. Словно просто она в другом городе живет, вот и не видимся, как было раньше. С остальными родственниками я общался постольку-поскольку. Иногда они звонили по делам, реже — я сам им звонил, полностью погруженный в свои проблемы. И сейчас новость о том, что меня хотят сосватать мои новые родители, разбудила все эти воспоминания. Мой прошлый опыт из будущего по общению и отношениям с родственниками и обществом кардинально отличался от того, что происходило сейчас. Это… выбивало из колеи. И встреча с Уваровым и его дочерью будет для меня, пожалуй, не меньшим испытанием, чем разговор с родными в первый вечер моего появления здесь.
Тем временем Аким подстегнул лошадь, и наше движение ускорилось. Тарантас соседа наоборот, как я заметил, сбавил ход. Прибывать в наш дом раньше нас Леонид Валерьевич не собирался, еще и давал возможность подготовиться к его приходу. Тарантас Уварова почти остановился, еле-еле тащась по дороге. И когда он все же добрался до нашего имения, мы уже с отцом давно были дома, успели одеть парадные одежды — в моем случае понадобилось нацепить на себя галстук, да сменить ботинки на мягкие туфли. Ну и рубаху свежую надеть, а то от утренней уже потом изрядно попахивало — жара на улице и не думала спадать. Домочадцы тоже оставили свои дела, побежав переодеваться. А вот Марфе дел прибавилось, все же нежданных гостей тоже надо чем-то покормить, время-то обеденное.
Тарантас Уварова мы встречали стоя на крыльце всем семейством. Видимо традиция такая, ведь и меня так встречали.
— Здравствуйте, Сергей Александрович, — первым заговорил Уваров, выбравшись из тарантаса.
Это был мужчина около сорока лет, может слегка старше. Подкрученные длинные усы, темная копна волос с проседью, в рубашке и штанах на подтяжках, поверх накинут жилет. Сзади него пристроилась молодая девушка, примерно моего возраста. Тут же накатило воспоминание о смехе этой девицы, только выглядящей гораздо моложе. Смех чистый, звонкий, а вот отношение у прошлого Романа к ней почему-то было с нотками обиды и раздражения. Из-за чего — понятия не имею, но сделал себе зарубку, что она мне должна быть знакома. Точнее, прошлому владельцу тела.
— И вы здравы будьте, Леонид Валерьевич.
— Ольга Алексеевна, вы очаровательны, — улыбнулся Уваров, целуя воздух над рукой моей мамы.
После чего уже поздоровался и со мной, а потом отдельно — с остальными детьми. Раскланявшись, в том числе и с Кристиной Уваровой, как звали девушку, мы прошли в дом. Гостей расположили на диване в главном зале, сам отец разместился в кресле, маме поставили рядом стул из столовой. Детей отправили в комнаты, а вот мне указали на второе кресло. И пока мы рассаживались, Евдокия принесла самовар и водрузила его в центре стола. Потом сбегала до кухни еще раз и принесла медный поднос с кружками, вазочками сахара, варенья и пообещала, что вскоре будут готовы булочки. Потом быстро разлила из самовара чай, поставив перед каждым по кружке, с чем и удалилась, чтобы не мешать. Воцарившуюся на мгновение тишину прервал кучер Уварова, зашедший в дом.
— Сергей Александрович, я к вам не с пустыми руками, — улыбнулся Леонид Валерьевич.
С этими словами кучер дошел до дворянина и передал ему глиняный горшок, прикрытый тканью, которая была для надежности перевязано тонкой бечевкой.
— Вот, первый мед с моей новой пасеки! — с гордостью заявил Уваров.
— Благодарствую, Леонид Валерьевич,
