Советские дома моделей выполняли функции современных модельных агентств и скаутов, которые «открывают» моделей. Все пермские манекенщицы приходили на эту работу «с улицы». Приглашение девушки для работы манекенщицей в ПДМО зависело от того, насколько ее фигура была похожа на фигуру штатной манекенщицы того же размера, а типаж должен был, напротив, отличаться. Критерии отбора манекенщиц не всегда были явными и четко артикулируемыми. Так, девушку, которая стала известной манекенщицей в ПДМО, в экспериментальный цех не взяли, но никто из информантов не смог вспомнить причины такого решения. Это соответствует практике современных скаутов, у которых также нет прозрачной системы критериев, они полагаются на интуицию[539].

Модели больших размеров. Модельер И. Прохоров. Страница из каталога одежды Пермского дома моделей. 1980. Архив города Перми. Ф. 1020. Оп. 12. Д. 3

Манекенщицы Алла Езова (слева) и Нина Глушакова демонстрируют платья из тканей Чайковского комбината. Модельер И. Сергеева. Каталог одежды Пермского дома моделей. Пермь, 1980. Архив города Перми. Ф. 1020. Оп. 12. Д. 3. Л. 25

Бывшая манекенщица ПДМО, AC, вспоминает, что «агенты Дома моделей ходили по улицам, по заведениям, где было много молодежи, много девушек, и выискивали. Меня, например, в ЦУМе в магазине поймала какая-то девушка, затащила в примерочную, просто затащила силком, обмерила меня сантиметром и говорит: “Подходите”. Я говорю: “Куда подхожу?” – “В манекенщицы”. Я говорю: “Ни за что”». От работы, которая сегодня считается вполне престижной, отказывались из-за того, что «в то время было такое представление, что манекенщицы – женщины определенного склада, что это не всегда приличные, всякое такое». Этот тезис подтверждает и манекенщица из системы бытового обслуживания: «Мой папа был уверен, что мне до беды не далеко. И пытался меня оттуда (из манекенщиц. – Ю. П.) вытащить».

Таким образом, перед сотрудниками Дома моделей стояла задача не просто найти и пригласить на работу человека с подходящей внешностью, а преодолеть предубеждение, которое кандидатка или ее близкие могли испытывать против работы в моде. В ход шло личное обаяние сотрудника, а также приглашение прийти, например, в ПДМО и познакомиться с теми, кто там работает. AC так описывает качества, поразившие ее в сотрудниках ПДМО.

AC. Я мало кого видела, чтобы [так] изысканно, витиевато и отточенно, с каким-то и стебом, и юмором говорил. О моде, о том, что происходит. Причем мгновенная реакция, исключительное чувство юмора. <…> Это просто творец (о модельере. – Ю. П.), и всегда люди, которые что-то творят, и задевают, и настолько глубоко и искренне в это погружены, вызывают восхищение.

Новеньких манекенщиц обычно обучали их коллеги.

P. Так, говорили, примерно куда дойти, где примерно остановиться. Смотрели на (называет имя более опытной коллеги. – Ю. П.) и пытались сделать то же самое.

Манекенщица Татьяна Каганович позирует в молодежном комплекте в демонстрационном зале ПДМО. 1986. ГАПК. ФФ. Оп. 5 д. Д. 197. Л. 11, 16

ПДМО также использовал рекламу в печатных СМИ для поиска манекенщиц. В газете «Вечерняя Пермь»[540] от 1982 года было опубликовано объявление следующего содержания: «Пермский дом моделей одежды приглашает на постоянную работу женщин от 20 до 35 лет, носящих одежду 48-го размера и имеющих рост 164–166 см. Конкурс будет проходить (адрес ПДМО и дата. – Ю. П.) в 16:30». В этом объявлении речь шла, скорее всего, о цеховых манекенщицах, то есть о тех, на кого мерили конструкции для фабрик, которым нужно было шить не только на высоких и худых.

Детские модели мерили и показывали непосредственно на будущих потребителях.

H. Мы одевали очень много детишек. Из детских садов к нам манекенщицы ходили и манекенщики.

Часто в качестве юных манекенщиков выступали дети сотрудников ПДМО. Были манекенщицы, которые специализировались на демонстрации подростковой одежды. Коллеги описывали их как «интересная большеглазая девочка» или «чудная льняная девочка». По воспоминаниям модельеров, в конце 1960-х – начале 1970-х ПДМО не сталкивался с острой нехваткой манекенщиков: четверо-пятеро мужчин регулярно участвовали в показах.

Съемка пальто для юношей в демонстрационном зале ПДМО. 1986. ГАПК. ФФ. Оп. 5 д. Д. 197. Л. 11, 16

Штатные манекенщицы находились в ПДМО с 8:00 до 16:00. Их рабочий день состоял из примерок, то есть проходил по большей части на ногах, а если планировался регулярный вечерний или выездной показ, то рабочий день заканчивался гораздо позже 16:00. Так примерно выглядел обычный день манекенщицы, работавшей на полставки.

P. Я приходила к девяти, допустим, и до часа, до половины второго должна была быть. Независимо от того, есть примерки или нет. У нас была комнатка, там примерочная была, мы были в халатиках, чтобы быстро снять и примерить. Девчонки читали или вязали. Нас либо вызывали там, где конструкторы все сидели: пришла в конструкторскую, примерила, потом этот халатик опять надела – и к себе, у нас там были кресла удобные, мы там сидели. На последнем этаже, что ли. Помню, что огромные окна у нас были, из которых дуло. Зимой было неприятно. <…> Нам было холодно, потому что зимой делали летнюю коллекцию, а летом – зимнюю. В Доме моделей огромные окна, там холод был такой! <…> Эти огромные помещения с высокими потолками не прогревались просто. И на нас мерили ситцевые халатики-платьишки, а летом, в жару, наоборот – мы стояли в пальто и шубах.

Рабочая рутина ПДМО иногда становилась достоянием общественности и смущала жителей близлежащих домов. Однажды одной сотруднице пришлось объяснять жителю соседнего дома, чем занимается организация, в окнах которой он увидел «голых женщин». В здании ПДМО на ул. Попова, 9, были окна от пола до потолка, в том числе и в том помещении, где делались примерки. Возможно, манекенщицы между примерками иногда не накидывали халат, стоя в белье. Для сотрудников Дома моделей это