сделали, как ни странно, сами китайцы. Мао Цзэдун оказался не меньшим геополитическим стратегом, а даже большим, чем американское руководство. Пекин пригласил спортсменов из США принять участие в турнире по настольному теннису в Китае – и эта «теннисная дипломатия», так впоследствии ее окрестили, сыграла свою роль незамедлительно. Вслед за теннисистами на переговоры в Пекин приехал Генри Киссинджер. Он тотчас же просчитал, какие грандиозные перспективы открывались перед США в случае усугубления и укрепления раскола между КНР и СССР при непосредственном содействии Вашингтона в качестве третьего участника конфликта. Такое положение дел привело бы к созданию довольно устойчивого мирового порядка – треугольная конструкция мировой системы коллективной безопасности давала возможность всем ее участникам в меньшей степени опасаться друг друга и как минимум помогла бы избежать более крупномасштабного конфликта между Советским Союзом и Китаем. При этом достижение мирных договоренностей с вьетнамскими коммунистами было лишь побочным явлением американских усилий в налаживании отношений с Пекином, а затем и с Москвой, однако для Вашингтона вьетнамские договоренности являлись жизненно важными. В феврале 1972 года состоялся исторический визит президента США Ричарда Никсона в КНР, а через три месяца – менее исторический, но также чрезвычайно важный визит в СССР. Для Никсона это время стало пиком его политической карьеры. Он не сходил с экранов телевизоров во всем мире: Никсон встречается с Мао Цзэдуном, Никсон посещает Великую Китайскую стену, Никсон в Запретном городе, Никсон на банкете, устроенном в его честь в Доме народных собраний, где проходят партийные съезды китайских коммунистов. В мае президента США показали уже на другом банкете – в Кремле, где его встречал Брежнев. До Ричарда Никсона ни один американский президент не приезжал с официальным визитом ни в Пекин, ни в Москву и не ходил по банкетам, устроенным в его честь коммунистами. Таким образом, американский дипломатический блицкриг, состоявшийся в первой половине 1972 года, принес Вашингтону плоды практически сразу. И Пекин, и Москва поставили Ханой в известность о том, что конфликт во Вьетнаме необходимо заканчивать, поскольку геополитическая ситуация в мире изменилась. Переговоры в Париже осенью 1972 года перешли в активную фазу, и уже к октябрю была достигнута мирная договоренность, которая, однако, в самый последний момент сорвалась. Заключению мирного договора яростно противилось правительство в Сайгоне, не принимавшее участия в переговорах, так как в Париж их не приглашали. Они справедливо полагали, что Вашингтон их предал. Отчаянное сопротивление правящего в Южном Вьетнаме режима преодолели за несколько месяцев с перерывом на президентские выборы в США, и в торжественной обстановке 27 января 1973 года в Париже было подписано долгожданное мирное соглашение. Американская война во Вьетнаме завершилась. Соединенные Штаты вывели из страны последних солдат, отвели флот и авиацию, после чего с огромным облегчением забыли про столь неудачное внешнее вмешательство. Тем временем гражданская война в Индокитае вспыхнула с новой силой. Как и предвидел сайгонский режим, Вашингтон сдал Южный Вьетнам коммунистам, даже не потрудившись в самый последний момент прикрыть свое предательство фиговым листком военно-финансовой помощи. Когда коммунисты весной 1975 года начали открытое наступление на Южный Вьетнам, полностью мобилизовав все свои регулярные войска, конгресс США запретил оказывать Сайгону какую-либо помощь. Режим, который Соединенные Штаты поддерживали с 1954 года и который на протяжении двух десятилетий являлся американским символом борьбы за свободу и демократию, рухнул за два месяца, а Вашингтон при этом и пальцем не пошевелил.
Война во Вьетнаме дорого обошлась Соединенным Штатам Америки. В первую очередь речь идет о моральном ущербе, хотя финансовые потери также оказались колоссальными. Вьетнамская война стала главным катализатором появления в стране либерального класса, в наше время составляющего половину американского общества.
Южновьетнамские беженцы, эвакуированные в последний день из Сайгона на борту американского военного корабля
Антивоенная деятельность сплотила всю прогрессивную общественность, прежде сильно разобщенную. Движение за права чернокожего населения, интеллектуалы, представители креативного класса, левые самых разных толков, многочисленные студенческие организации, профсоюзы – все эти люди объединились в рамках антивоенного движения. Слившись в одно политическое целое, они стали во многом разделять, а затем и создавать общие либеральные ценности, привлекая новых сторонников и буквально завоевывая Соединенные Штаты. После того как процесс формирования в стране мощного либерального класса завершился, раскол в американском обществе оказался крепко зацементирован на многие десятилетия вперед. Ударной силой либералов стали студенты: если до 1968 года американские беспорядки имели место исключительно в черных гетто крупных американских городов, то позднее центр политической тяжести и активных антиправительственных выступлений переместился в университетские кампусы. Впервые крупные студенческие волнения произошли в Колумбийском университете весной 1968 года. Началось все с того, что студент Фельдман обнаружил документы, свидетельствовавшие о сотрудничестве университета с неким военным учреждением, занятым исследованиями в оружейной сфере. У прогрессивной общественности, а таковой в Колумбийском университете было подавляющее большинство, вскрывшиеся факты вызвали бурю негодования. Затем наружу всплыли планы строительства спортзала, в который предполагалось ограничить доступ афроамериканцам из соседнего Гарлема. Две волны негодования, антивоенная и негритянская, слились в едином потоке возмущения, что в итоге привело к захвату ректорского корпуса и пленению самого ректора, которого все же отпустили через 24 часа. На помощь восставшим студентам поспешили многие неравнодушные граждане из самых дальних уголков страны. Средства массовой информации, наводнившие захваченное здание, по численности были равны или даже превосходили количество революционеров, а потому недостатка в информационном сопровождении у протестов не наблюдалось. Фотография двадцатилетнего поэта Шапиро, студента Колумбийского университета, усевшегося в кресло ректора с сигарой в зубах и черных очках, облетела всю страну. Таково было веяние нового американского времени. Через неделю два отдельных отряда полиции штурмом взяли захваченные студентами помещения. Один отряд состоял из темнокожих полицейских для разгона негритянских демонстрантов, другой – из белых полицейских для разгона всех остальных. Незадолго до событий в Колумбийском университете убили Мартина Лютера Кинга, а потому власти боялись, что беспорядки вспыхнут в соседнем Гарлеме – и тогда ни университету, ни городу было бы несдобровать. По этой причине черных студентов полицейские били куда меньше, чем студентов белых, что также стало веянием нового времени. Уже совсем скоро, начиная с 1969 года, столкновения между полицией и студентами, которые позаимствовали у афроамериканского сопротивления презрительную кличку для полицейских – «свиньи», прибрели регулярный характер. Однако события, имевшие место в Колумбийском университете, оказались отправной точкой в борьбе передовой части американской молодежи – студенчества – за свои идеалы. Вскоре именно студенты и прогрессивная молодежь в целом столкнулись лицом к лицу с консервативной частью американского общества во
