1960-х годов раскол между консерваторами и либералами только углублялся, а все последующие президенты неизменно занимали позицию по ту или другую сторону раскола. Никсон был, вероятно, последним главой государства, попытавшимся этот раскол преодолеть, но тщетно. Все разговоры о единстве нации и о необходимости говорить друг с другом наталкивались на полное непонимание двух совершенно разных Америк. Либерально настроенная молодежь яростно бросала Америке старшего поколения один вызов за другим. Хиппи стали самым массовым молодежным движением в Соединенных Штатах, действовавшим под лозунгом: «Занимайтесь любовью, а не войной». Их жизненным кредо стали нигилизм и максимализм, их музыка вызывала у старшего поколения тотальное неприятие, а их нравы, особенно сексуальные, шокировали. И ничего нельзя было поделать с падением общественной морали в совсем еще недавно пуританской стране. Осознав всю сложность ситуации, Ричард Никсон принял решение стать миротворцем – но не в Америке, а за ее пределами, где у него хотя бы имелись шансы на успех. Договориться с Мао Цзэдуном оказалось, в конце концов, легче, чем с собственными хиппи. Стратегически такой шаг оказался крайне разумным. У Соединенных Штатов на международной арене имелись обширные возможности для миротворческой деятельности – не в последнюю очередь потому, что многие конфликты ими же и были созданы. Вашингтон в то время обладал колоссальным политическим весом, a его главный противник – мировой коммунизм – на момент прихода Никсона к власти страдал от внутреннего раскола куда больше, чем США. Речь идет о взаимоотношениях между Китаем и Советским Союзом. Этой-то трещиной на теле мирового коммунизма и решили воспользоваться в Вашингтоне.

Молодежь бунтует в Вашингтоне

После своего прихода к власти Ричард Никсон принял на работу в президентскую администрацию профессора Гарвардского университета по имени Генри Киссинджер, который в дальнейшем играл ключевую роль во внешнеполитической деятельности США. В истории мировой дипломатии политический тандем Никсона и Киссинджера стал явлением уникальным. Хайнц Киссингер родился в Германии в еврейской семье. В 1938 году им пришлось бежать сначала в Англию, а затем в США. Хайнцу было всего пятнадцать лет, когда он ступил на американскую землю, – отличный возраст для овладения английским языком, но тяжелый немецкий акцент остался при нем на всю жизнь, что делало его работу на посту главного представителя США на международной арене еще более уникальной. Киссинджер учился и преподавал в Гарварде, где co временем стал одним из самых влиятельных политологов, но никогда он не работал в правительстве. Этот величайший специалист в области «реальной политики» до начала работы в администрации Никсона никогда политику не практиковал. Тем не менее президент Никсон назначил его на пост советника по национальной безопасности, даже несмотря на то, что терпеть не мог евреев и интеллектуалов. По сей день остается загадкой, как работал этот уникальный тандем, кто играл в нем первую скрипку, каким был баланс власти и полномочий? Согласно регламенту, должность советника по национальной безопасности ставит занявшего ее человека в подчинение государственному секретарю США, который возглавляет внешнеполитическую службу страны. Однако Ричард Никсон, организовывая работу администрации в начале своей первой каденции, отодвинул государственного секретаря и весь его аппарат на второй план, возложив основные функции Госдепа на офис советника по национальной безопасности. Причем работа Генри Киссинджера с самого начала была засекречена до предела. Практически никто в Белом доме, Госдепе и тем более в широких властных кругах понятия не имел, чем и как занимался Генри Киссинджер. Только президент Никсон, два его ближайших помощника и несколько людей из аппарата Киссинджера были посвящены в детали сложнейших переговоров с китайскими, советскими и вьетнамскими коммунистами. С одной стороны, такое положение дел являлось нормой, поскольку сама природа тех переговоров требовала высочайшего уровня секретности. С другой стороны, имелся в том и субъективный фактор. Президент Никсон ненавидел прессу, и журналисты отвечали ему взаимностью. Когда новая администрация только приступила к работе, начались утечки информации, которые буквально преследовали Ричарда Никсона все годы его пребывания у власти, что приводило президента буквально в параноидальное состояние. Он никому не доверял, включая членов собственного кабинета. В результате такого положения дел, а также в силу крайней сложности переговорного процесса о реальном ходе внешнеполитических событий того времени известно лишь то, что официальная пропаганда сообщила человечеству. И хотя Ричард Никсон и Генри Киссинджер написали впоследствии немало мемуаров, они умудрились не пролить и капли света на реальный ход событий – наоборот, политический туман тех лет сгустился еще больше.

Ричард Никсон занял президентский пост в январе 1969 года, и все без исключения американцы ждали от него немедленных подвижек в решении самого насущного для страны вопроса – вьетнамского. Общественное давление на Белый дом было сокрушительным, что хорошо понимали в Ханое, Москве и Пекине. Официальный Вашингтон оказался в тисках американского общественного мнения с одной стороны и мирового коммунизма с другой. Действовать требовалось в самые сжатые сроки, поскольку граждане США теряли терпение и не желали больше воевать. В сложившихся обстоятельствах закончить войну быстро можно было, лишь сдав Вьетнам коммунистам – на меньшее они бы не согласились. В Вашингтоне на тот момент сам Вьетнам уже никого не интересовал – во главу угла ставили положение США на международной арене, а сдача Вьетнама на тот момент времени была равносильна капитуляции в холодной войне. Такой исход мог обернуться геополитической катастрофой не только для Соединенных Штатов, но и для всего Западного мира. Таким образом, в 1969 году Америка в лице ее нового президента Ричарда Никсона и советника по национальной безопасности Генри Киссинджера столкнулась с неразрешимой дилеммой: капитулировать или бороться дальше – и если бороться, то как? Рядовые граждане не осознавали всей сложности ситуации и продолжали бороться за свои права. В 1969 году антивоенное движение достигло своего апогея. И если 1968-й стал годом восстаний афроамериканцев, то 1969-й ознаменовался чередой антивоенных протестов и демонстраций. Эти акции были менее жестокими, чем восстания темнокожего населения Америки, спалившего четверть Вашингтона, но куда более многочисленными, а потому имели огромный резонанс не только в стране, но и во всем мире. Апофеозом антивоенного движения стали демонстрации под названием «Мораторий», проходившие в октябре 1969 года. В них приняли участие более 2 миллионов человек – и среди прочих известные деятели культуры и знаменитые музыканты. Ричард Никсон, очевидно, сразу решил, что США следует уходить из Вьетнама – и к этому он был готов. Не готов он был проиграть холодную войну. Поэтому в Вашингтоне немедленно заявили о принятии новой стратегии, суть которой заключалась в том,