«Оккупанты пришли в наш дом, чтобы заключить со мной сделку: депортация в Дамаск в обмен на закрытие моего дела», – рассказала она.

«Здесь нужно пояснить, за что я была осуждена, – продолжила Нихаль. – В 2017 году, после приговора моему брату Седки аль-Макту, поддавшись эмоциям, я произнесла лишь одно слово и была арестована. Судебно-следственные процедуры продолжались до 9 июня 2020 года, то есть до вынесения в отношении меня несправедливого приговора. За эти три года мое дело рассматривали не меньше пятидесяти раз. Я была приговорена к трем годам лишения свободы условно с отбыванием наказания в поселении, штрафу и депортации.

Меня отправили в поселок Кирьят-Шмона, это палестинская деревня Аль-Халиса, там было место содержания под стражей. Каждый день с пяти утра до полудня я ходила отчитываться о своем местонахождении. Здание израильской службы было трехэтажным, сесть было негде. Там был стул, и однажды я села на него от крайней усталости. Представьте себе их наглость: они начали меня допрашивать, потому что я сидела. В комнате было холодно. Зима. Словом, произвол, месть и ненависть, и это в порядке вещей».

Во время нашего интервью Нихаль попросила передать слова благодарности президенту Сирии Башару Асаду. А на мой вопрос, как она оценивает усилия российских переговорщиков, Нихаль сказала: «Спасибо русским за посредничество, но мы также надеемся, что Россия положит конец этой практике убийств и угнетения народа, откроет глаза людей на жизнь здесь. Прошло больше 53 лет оккупации Голан, люди оторваны от своих семей и своей страны. Нет семьи, которая не была бы разделенной на две части, одна – на родине, в Сирии, а другая здесь».

Потом я много думал о ее судьбе. Десятки вызовов на заседания военного трибунала. Ежедневные отчеты перед израильскими службами о своем местонахождении. И непоколебимая приверженность родной земле. Несломленный дух хрупкой сирийской женщины. Такие истории помогают понять сердцем особенность этих мест.

Очень хотелось бы мира для людей в обеих странах… Но формула этого мира не так проста, если учитывать, какими противоречиями наполнен Ближний Восток.

Поездка к границе с Газой, а именно к одному из израильских КПП, была одной из завершающих в нашем пресс-туре.

Вначале мы подъехали к высокой бетонной стене, отделяющей сектор Газа от Израиля. Ее функция, по замыслу властей Израиля, – защита близлежащих еврейских поселений и кибуцев от ХАМАСа. Стена, которую начали строить в 2002 году, тянется на много километров по выжженной солнцем пустыне.

Местные художники нарисовали на ней голубя с распростертыми крыльями и оливковой ветвью в клюве. И внизу слова на английском, арабском и иврите: «Путь к миру». Здесь пустынно и безлюдно, только эта стена, закрывающая солнце, которая мне кажется самым уродливым в современном мире символом вражды двух исторически близких народов.

После этого мы отправились на КПП Керем-Шалом, через который проходят товары из Израиля в сектор Газа и в обратную сторону. Все товары, поступающие в палестинский анклав, который с июля 2007 года управляется ХАМАСом, очень тщательно проверяются израильскими силовиками.

Мы заходим внутрь КПП, нас встречает Ами Шакед, его директор, и показывает, как тут все устроено.

Между Израилем и сектором Газа перемирие, иначе по требованиям безопасности нас сюда не пустили бы.

Днем и ночью на КПП прибывают машины и палестинской стороне передаются грузы, обеспечивающие жизнь сектора Газа. В анклаве нет международного аэропорта и морского порта, все потоки товаров контролирует Израиль, поэтому контрольно-пропускные пункты жизненно необходимы для экономики сектора и снабжения людей продовольствием, лекарствами и строительными материалами.

Прорытые под Газой подземные многокилометровые коммуникации – это особая история, неофициальная, требующая отдельной главы.

Можно понять мой профессиональный интерес к работе этого КПП. Ведь сюда явно не всякий может попасть. Правда, я не смог сделать ни одной фотографии – съемки в этих местах запрещены.

Святая земля полна противоречий. С одной стороны, это древнейший регион, колыбель мировых монотеистических религий, жемчужина христианства, хранительница его главных святынь. С другой стороны, на этой земле два коренных народа не могут найти общий язык и мир. Неужели нет иных путей, неужели человечество не увидит другой истории? Находясь здесь, я серьезно раздумывал над этими вопросами, но ответов не находил… Святая земля живет по своим законам, понять которые можно, только прожив здесь не один десяток лет.

Глава 16

Первая поездка в Сирию

Древнейший город на Земле… Он стал колыбелью для ранних христиан и принял под свое крыло все ветви ислама. У его стен апостол Павел, он же Савл, услышал голос с небес и увидел свет, ослепивший его: «Когда же я был в пути и приближался к Дамаску, около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба. Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Я отвечал: кто Ты, Господи? Он сказал мне: Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь. Бывшие же со мною свет видели и пришли в страх, но гóлоса Говорившего мне не слышали. Тогда я сказал: Господи! что мне делать? Господь же сказал мне: встань и иди в Дамаск, и там тебе сказано будет все, что назначено тебе делать. А как я от славы света того лишился зрения, то бывшие со мною за руку привели меня в Дамаск» (Деяния святых апостолов, глава 22).

Дамаск претендует на звание древнейшего города на Земле. Над моим первым восприятием столицы Сирийской Арабской Республики довлел яркий образ Бейрута, из которого возвращалась наша группа: Дамаск на фоне пережитых впечатлений не показался мне тогда таким выразительным.

Из дневника 2007 года

17 августа

Сегодня ночью выезжаем из Аммана, дорога не ближняя – прямиком до Бейрута. Спать невозможно, автобус болтает из стороны в сторону, в особенности трясет на задних сиденьях. Настроение приподнятое, мне до сих пор не верится, что мы впятером – турчанки Марва и Румейса Башит, Туба, мой палестинский друг Дыйя Хабибулла и я – едем в Ливан. С нами еще пол-автобуса молодежи.

Границы, границы… Нужно будет пересечь пять КПП – мы едем через Сирию.

На сиденье рядом с водителем, перед широким лобовым стеклом, я провел всю ночь, не отрывая глаз от дороги.

К десяти утра достигаем ливанской границы в местечке Аль-Маснаа, и вдруг оказывается, что сонный сириец на границе забыл