Врезались в память завораживающие картины на подъезде к Бейруту. Величественные горы в кедровых рощах, на их склонах дома с красной черепицей. Необычайно красивые церкви – от древних византийских соборов до небольших современных часовен неизвестной мне, причудливой архитектуры. Прибрежная часть столицы – равнинная, окна домов смотрят в переулки французской застройки, как в старых Афинах. Веки тяжелеют, но невозможно оторваться от окна.

В гостинице я заснул сразу же, едва моя голова коснулась подушки. После короткого сна, не более трех часов, мы вместе с Дыйя появились на освещенных полуденным солнцем улицах Бейрута, но уже без турчанок – не дождавшись нас, они вышли в город.

Ливанцы, подобно иорданцам, созерцатели: сидят на лавочках или стульях рядом с кафетерием, пьют кофе, играют в нарды или потягивают сигарету. Их жизнь нетороплива, размеренна и, кажется, такой будет всегда, если сохранится спокойствие в этой стране и согласие между христианами, мусульманами, друзами…

Через полтора часа мы встречаемся с Румейсой, Тубой и Марвой и приезжаем на набережную Рауша: со склона открывается вид на море и на две одиноко стоящие в море скалы (местные называют их Бурдж аль-Хамам), одну из которых море превратило в арку. Незабываемая атмосфера умиротворенности: солнце садится, волны стихают, приятный бриз освежает лицо…

18 августа

Так скажу, это мой самый красивый день на Ближнем Востоке. Мы посетили места, где в увиденное не верилось, познакомились с искренними, доброжелательными, сердечными людьми.

Выезжаем в 10 утра, слева за окном автобуса – голубое просыпающееся море, а справа дома Бейрута – старинные, времен французского мандата, порой даже ветхие и заброшенные, с арочными окнами, и современные небоскребы. Проезжаем церкви, маяк, мечеть Рафика Харири.

Город, который когда-то называли Ближневосточным Парижем, только начинает просыпаться.

Через час заглядываем в музей восковых фигур, в нем мало интересного, исторические личности Ливана, включая политиков. Ничего особенного.

Дальше – карстовые известняковые пещеры под кедровыми лесами западного склона Ливанских гор. В гроте Джейта, в 18 км севернее Бейрута, мы провели около трех часов. Джейта с арамейского языка можно перевести как «ревущая или шумная вода». В некоторых расщелинах она чистейшая. Это единственный источник пресной воды для местных жителей района Джейта и Бейрута.

Сперва поднялись по канатной дороге среди скал над рекой, потом спустились в верхнюю галерею, где находится самый большой известный в мире сталактит. Протяженность верхних галерей – свыше 2 тыс. м, нижних – более 6 тыс.

По озеру внутри пещеры совершаем прогулку на маленькой моторной лодке на тихом ходу. Мерцание красок, мелькающие светотени придают этому месту впечатление таинственной недосказанности.

На обратном пути заезжаем в район Джуния на севере Бейрута, с тем чтобы подняться к христианскому комплексу Девы Марии Ливанской.

Кабинки фуникулера плывут вверх, город прямо под нами, дома и машины кажутся игрушечными. Турчанки болтают и смеются, боясь смотреть вниз. Достигнув комплекса на вершине, мы поднимаемся по ступенькам винтовой внешней лестницы на высочайшую точку Харисы – к памятнику Божьей Матери, установленному на высоком постаменте. Это особое место для молитвы.

Действительно, когда перед твоими глазами прибрежный Бейрут, море, Мария, благословляющая это место и землю вокруг, – сердце наполняется невыразимым восторгом.

Здесь же состоялось мое знакомство и короткий разговор с одним православным христианином из Южного Ливана.

19 августа

Возвращаемся обратно в Амман. Но сперва едем во дворец Мусы. Граница. Вся группа около часа ожидает выдачи двух паспортов – моего и Тубы, которую задерживает рассеянный и грубоватый пограничник. Работают на этом КПП явно раздраженные люди. (К слову, до войны в Сирии через КПП Аль-Маснаа каждый день туда и обратно проезжали множество ливанцев, работающих в Сирии.)

В Дамаске проводим два часа. Отправились на центральный рынок – Сук Аль-Хамидия, расположенный в старом городе. Он был построен в 1780-х годах при Абдул-Хамиде I и назван в честь этого султана. Это самый крупный розничный рынок страны. В конце торговой улицы длиной 1 км стоят высокие древние колонны – остатки римского храма, посвященного Юпитеру.

На прилавках все традиционные товары Востока, среди них самые популярные – ремесленные изделия, украшения, ткани всех видов, шелк и хлопок, вышивка… Место, конечно, атмосферное, но в тот день оно показалось мне ужасным – из-за толпы, мусора, постоянных выкриков зазывал и, в общем, всей этой торговой суеты.

UPD. Спустя годы, возвращаясь сюда, я свое мнение об этом месте не изменил. В Сирии меня очаровывало другое, о чем речь пойдет дальше.

После этого посещаем мечеть Омейядов, одну из древнейших христианских церквей на Ближнем Востоке. Немного истории. В 634 году к Дамаску подошел руководивший исламскими войсками Халид бен аль-Валид, окружил и захватил город. Спустя годы шестой халиф Омейядов, аль-Валид бен Абдель-Малик, приказал построить на месте византийской церкви мечеть. Строительство началось в 706 году, и вскоре в юго-восточной части здания возникла молельня для мусульман. Была разрушена большая часть церкви, но сирийские христиане подняли бунт против этих планов. В ответ на это аль-Валид повелел вернуть все отобранные у христиан городские церкви в качестве компенсации (по другой версии, султан помнил о данном его предками обещании не рушить христианские молельни и предложил местной общине сделку: они отдают ему эту церковь, а им выделяются деньги на возведение четырех таких же в других частях города).

Считается, что под своими сводами мечеть хранит голову Иоанна Крестителя, которого как пророка почитают и христиане, и мусульмане. Предание гласит, что во время закладки мечети строители случайно обнаружили гробницу, на которой не было указано, кто в ней похоронен. Они решили разрушить ее, но едва нанесли несколько ударов, как из камня пошла кровь. По приказу аль-Валида, который лично следил за строительством, захоронение осталось на прежнем месте. Так оно оказалось в центре молитвенного зала.

Строительство Великой мечети Дамаска завершили в 715 году. Она отделена от города мощными стенами, и уже во внутреннем дворе городской шум смолкает.

Во времена, когда Сирия находилась под управлением французского верховного комиссара, мечеть объединяла сторонников независимости. В 1922 году сирийские активисты, воспользовавшись пятничной молитвой,