Со временем Юрий Иванченко узнал, что Томаш выгодно представил своим «начальникам» их встречу как включение в организационную работу на Украине «молодого интеллектуала», который, мол, больше всего стремится сложить свою голову ради «общего дела».

В сентябре того же года Томаш побывал за границей, где встречался сначала с функционерами оуновской СБ — службы безопасности, а в Мюнхене с супругами Стецько: Ярославом, председателем провода ОУН-р и Антибольшевистского блока народов и Славой, его ближайшим помощником по националистической деятельности.

До этого Томаш (его настоящая фамилия Билинский, а оуновские псевдонимы Стефан, Евген) уже около десяти лет поддерживал переписку и личные контакты с функционерами бандеровской ОУН, выполнял их поручения, присылал информацию, хотя очень часто докладывал лишь о том, что считал выгодным для себя. В частности, перед Пятым большим сбором ОУН он внёс предложение об активизации оуновской деятельности за границей и в крае, то есть в УССР и в Польше, не замедлив отрапортовать при этом о новых контактах на Украине. Неудивительно, что Стецько утешался таким помощником, хвалил его за усердие.

Именно от Стецько и его подчиненных Евген и получил задания, которые касались Юрия Иванченко. Прежде всего речь шла об организации выпуска от имени «группы патриотов» подпольной газеты под названием «Самостоятельная Украина» или «Самостоятельность». Материалы для неё и печатную технику обещали присылать из-за границы.

И действительно, несколько позже, через тайник во Львове, специально оборудованный Святославом Панчишиным, из-за границы переслали высокопроизводительный множительный аппарат «Ронео-270» с набором необходимых принадлежностей.

Стецько больше всего заботило, чтобы информация о существовании и деятельности подчинённого ему «освободительного движения» поступила его шефам из шпионско-диверсионных служб не только от него самого, но и ещё каким-нибудь путём. Так, тогда же, в сентябре 1975 года, он предложил «кадрам в крае» изготавливать личные и групповые обращения, меморандумы, петиции, информационные письма и всё это слать в адрес западных информационных и дипломатических представительств в Советском Союзе.

Такими были задачи, переданные «группе Панчишина» из провода ОУН-р и ведомств, направляющих его деятельность. Их выполнение, конечно, могло бы нанести вред советским людям и стране в целом. Возникла практическая необходимость локализовать подрывную деятельность зарубежного центра ОУН-р, разоблачить возможных его провокаторов на территории Украины и Польши, заставить зарубежных провокаторов работать вхолостую и тем самым способствовать делу защиты нашего Отечества от посягательств капиталистических шпионско-диверсионных служб. Об этом шла речь в разговоре с работниками Управления Комитета государственной безопасности Украинской ССР при рассмотрении результатов поездки Юрия Иванченко в Польшу в июле 1975 года.

Так сложилось, что Томаш Билинский встретился сначала не со Святославом Панчишиным, а с рекомендованным им Юрием Иванченко. Вместе с другими задачами он поручил ему следить за своим непосредственным руководителем Панчишиным и обо всём подозрительном докладывать оуновскому руководству, пользуясь тайнописью. Для этого Билинский передал Юрию рецепт изготовления специальных чернил, научил пользоваться ими.

Следили за Панчишиным, как, впрочем, и друг за другом, и другие «знакомые», которые имели непосредственные контакты с приспешниками Стецько. Когда о них стало известно работникам государственной безопасности, удалось сделать так, что именно они при личной встрече с Билинским-Евгеном охарактеризовали Панчишина как «крепкого» единомышленника. Это была весомая рекомендация.

В августе 1976 года Евген наконец лично встретился со Святославом Панчишиным и в дальнейшем предпочитал контактировать именно с ним, а уже через него с другими своими сообщниками на Украине. Таким образом, было разоблачено несколько ранее не известных контактов зарубежного центра ОУН, а их действия подчинены условиям игры, приемлемым для операции «Бумеранг».

Что касается Юрия Иванченко, то ему ещё пришлось принимать в Киеве Яна-Ивана, в разное время встречаться с ним и с Евгеном во Львове. В зарубежном центре даже нахваливали Юрия за добросовестное отношение к выполнению их задач, а в так называемом организационном письме, привезённом Штокало от нового председателя провода ОУН, дословно говорилось следующее: «В вопросе специалистов, то, кроме тех, которых назвал Пётр, стоит добавить Юрия, так как он имеет большой опыт. Нужно также задуматься над помощником для ординатора.»

«Специалистами» в письмах из-за границы назывались члены центрального провода ОУН: Пётр, он же Мирон, член группы Панчишина: «помощник для ординатора», заместитель председателя провода ОУН-р, должность которого до своей смерти в 1983 году занимал Билинский-Евген. Как видим, Юрий Иванченко едва не стал членом центрального провода ОУН. В данном случае похвала председателя провода ОУН свидетельствует, что Юрий мастерски вёл свою игру.

Бумажный проводник

Томаш Билинский, хотя носил титул заместителя председателя провода ОУН-революционеров, оказался лишь промежуточной ступенью в иерархической лестнице, верх которой теряется в искусственно напущенном тумане недомолвок. В интересах истины попробуем добраться и до её верхних ступеней. А тем временем не помешает хотя бы бегло взглянуть на путь, который привёл к прямым подрывным действиям против собственного народа Томаша, его ближайшего помощника Яна-Ивана и других лиц, уже известных нам из предыдущего рассказа, и тех, которые появятся в нём позже.

Итак, Томаш, оуновский функционер Евген, Стефан, а при общении с группой Панчишина-Иванченко на Украине ещё и Адам, он же Хома Билинский. До 25 лет жил на Украине, получил инженерное образование во Львовском политехническом институте, а в 1944 году выехал в Польшу. Здесь он начинает работать в области производства искусственных тканей. Благодаря незаурядным организаторским способностям и знанию иностранных языков Билинский оказался, так сказать, на острие международных контактов не только воеводского, но и всепольского масштаба. Благодаря ему было заключено немало выгодных коммерческих сделок. Поездки Билинского за границу в значительной степени стимулировало наличие там родственников. Они приглашали его к себе, щедро угощали, выспрашивали и о нём самом, и о вещах, которые явно лежали за пределами сугубо семейных интересов.

Частые зарубежные служебные поездки не оставались без внимания и зарубежного центра Организации украинских националистов. Её служба безопасности нашла возможность установить за Билинским надзор непосредственно в Польше. Одной из загвоздок для эсбистов стала жена Томаша, воспитанная в польской среде и в польском духе. Только когда выяснилось, что её отец в своё время «сбежал» из Украины, что в определённой степени роднило его с некоторыми оуновцами, они пришли к выводу, что украинские гены жены Томаша преобладают над её польским воспитанием. Таким образом, последнее препятствие отпало, и сам шеф СБ Иван Кашуба санкционировал установление с Томашем контакта.

Произошло это во время очередной поездки Билинского в Великобританию. «Крёстным отцом» Томаша-оуновца стал эсбист Захарчук, который в присутствии двух анонимных ассистентов в помещении бандеровского Союза украинцев в Великобритании (СУБ) потребовал от Томаша