Искусство лицедействий взрослых или детей — в одинаковой степени и всегда было любо жителям ремесленного села. И как не изнурительно тяжел был их труд и деность жизни, тяга к культуре, к познанию мира, к искусству была сильнее житейских забот. Здесь они отдыхали, ощущали себя столь же счастливыми, что забывали всю суетность невзгод.

В 1927 году в Юрино «зазимовала» украинская группа имени Марко Кропивницкого (видимо, «бродячая»). Главный режиссер и он же директор-распорядитель группы с женой актрисой проживали в доме А. В. Зотина (дом напротив «Северных ворот» усадьбы). Спектакли их шли не только на русском, но и на украинском языке, какого юринцы, конечно же, не знали, а многие, вероятно, и впервые услышали обворожительную мягкую и певучую украинскую мову.

В Большом замковом зале (бывшая картинная галерея), с его тесовыми, наскоро сколоченными, густо скрипящими ярусами, с галереей зрителям не хватало места, многие сидели прямо на полу в проходах.

Для массовых сцен украинские артисты привлекали молодежь из местных самодеятельных коллективов, обрядив ее соответственно в украинскую «одягу». Здесь, на столь несовершенной, самодеятельной сцене бывшего помещичьего дворца происходило не только историческое и вполне естественное слияние языков и культур — неразделимое братство двух славянских народов. Кое-кто из юринцев, после таких спектаклей, после искристо веселых, а временами и просто озороватых песенок уже начинали «балакать» по-хохлацки.

И до сих пор мне вспоминается молодой, звонкоголосый красавец артист труппы Андрей Кикоть. Он был комсомольцем и не раз присутствовал и даже выступал умно и заинтересованно на наших общепоселковых комсомольских собраниях в «Дубовой комнате». Хорошо запомнил его в роли Орлика в музыкальной драме «Мазепа». Быть может, это он, Андрей Кикоть, много позже завораживал слушателей своим голосом в звании Народного артиста Украины?

Юринцы долго вспоминали братьев-украинцев. А в репертуарах самодеятельных коллективов, после отъезда из Юрина труппы, почему-то появились такие пьесы, как «Атаман Коршун», «Приговор» и др., переведенные с украинского на русский язык и тоже самодеятельными переводчиками.

К сожалению, юринцы не могут похвалиться певучестью родной речи, но по-настоящему добротные и сильные голоса встречались и у жителей Юрина. Таким голосом в первую голову обладал простой рабочий, раскройщик рукавиц Сухов Николай Иванович. Это был высокий, крепкий в кости человек, по-мужицки красивый, с густой курчавой бородой, с гривой бурых волос, спадавших до плеч, видимо, это и дало ему прозвище «Бурешка», а может быть, все тот же мощный, мягко раскатистый бас, клокотавший в груди его. В чьей-нибудь «буржуйской» полуподвальной раскроечной, пропахшей дубителями, кончив день и выстругав липовые кроильные доски, «закройщики» садились покурить, обдумать предстоящую работу на завтра, а Николай запевал свою любимую «Вдоль по питерской...» Мужики как бы замирали, перестав курить злым самосадом, забыв и думы свои.

Глубокий и чистый голос — именно он на многие годы, если не на всю жизнь определил судьбу Николая: в начале империалистической войны его зачислили на курсы полковых дьяконов в город Казань. После курсов — на фронт. На курсах Николай Сухов учился вместе с Максимом Дормедонтовичем Михайловым, будущим Народным артистом СССР, солистом Большого театра. После войны Николай служил дьяконом в юринской церкви. Иногда, особенно после стаканчика отнюдь не церковного пойла, в доверительном окружении Николай говорил: «Эх, Максим, Максимушка, далеко шагнул, а, чай, не забыл того, как мы с тобой не только ведь славно пели, но и пивали в свое удовольствие. А ты, Максимушка, еще не дотягивал своим голосом до Миколая Сухова. Помнишь поди, али забыл?..»

И действительно, у Сухова был настоящий мощный бас, когда он запевал, гасли свечи в подсвечниках, стоявших вблизи, и в руках у богомольцев...

После закрытия церкви, пел редко и только в «особых» случаях. Опять пошел кроить голицы, а потом долго работал сторожем. Похоронили не признанного юринского «Шаляпина» не по церковному чину и не у стены храма, а на сельском погосте.

Из числа юринских церковных хористов вышел Кочетов Евгений Иванович, вознагражденный природой вполне театральным тенором. Некоторое время он прослужил в хоровом коллективе оперного театра в Нижнем Новгороде. Но город есть город. Евгений Иванович заскучал по родному спокойно-тихому Юрину, вернулся домой и пел уже не в театре, а в местной самодеятельности, облагораживая ее своим благозвучным драматическим голосом.

Трудно представить, но именно здесь, все на тех же примитивных подмостках с изношенными декорациями жители Юрина впервые слушали оперу Даргомыжского «Русалка», смотрели оперетту композитора Целлера «Продавец птиц» и другие музыкальные спектакли с которыми нередко приезжали в Юрино артисты Нижегородских театров. Однако выступали здесь не только артисты-профессионалы. В 1923 году учителя юринских школ провели серию литературно-просветительных чтений. Особенно запомнилось выступление выпускника Вышеначального училища, преподавателя математики, коренного юринца Василия Михайловича Токарева. Он великолепно, с какой-то, пожалуй, артистической выразительностью в голосе прочел за два вечера «Старосветских помещиков» Н. В. Гоголя, сопровождая чтение демонстрацией «видовых картин».

Позже В. М. Токарев — человек неординарных способностей, закончив Казанский университет, стал профессором одного из ВУЗов города Казани.

Читались, конечно, и другие классические произведения отечественной и зарубежной прозы и поэзии, но уже другими преподавателями. Слушателей всегда было более чем достаточно. Главное, люди понимали полезность и необходимость таких просветительных чтений. И все-таки надо иметь в виду, что в Юрине никогда не было специального, типового что ли, Дома культуры, не было и простейшего помещения для кинозала. Марийское руководство много лет обещало Юрину и его жителям построить и Дом культуры, и кинотеатр, и даже спортивный комплекс. Были многочисленные решения, планы, сметы, определялись площади, где должны быть поставлены эти Дворцы культуры, но увы... Денег истрачено много, немало вложено еще и труда специалистов, а кончилось все бестолковой суетой. Да и сейчас вся юринская культура ютится там, где ей как бедной попрошайке найдется укромный уголок.

После прекращения церковной службы, именно бывшая церковь стала по самоволию властей Юринским Домом культуры. Парадоксально, но это так!

Сначала робко, затем более уверенно и смело культурно-просветительная работа, наподобие «Синей блузы» проводилась и здесь. В какое-то время и сюда стали навещать артисты не только из ближайших городов, появлялись и столичные «звезды».

В 1987 году в Юрине выступал цыганский ансамбль «Ромэн» под руководством Жемчужного.

Побывал с концертными программами