Что же, церковь, есть церковь, и то что ответила Макарова — это не беспринципное честолюбие, а голос совести верующего человека, ее моральное право, не подлежащее осуждению.

И что там ни было, юринскими островами интересовались не только артисты театров и эстрадные певцы. Полюбилось Юрино и прекрасный ландшафт его, и столичным киностудиям. Еще в начале 20-х годов, в эпоху «великого немого» здесь велись натурные съемки кинокартины «Медвежья свадьба». Подробно рассказывал об этом профессор Горьковского (Нижегородского) университета Серафим Андреевич Орлов, присутствовавший на съемках. А в 1922 году воспитанники Школы-коммуны (бывш. Нижегородского кадетского корпуса) впервые увидели настоящее кино — короткие фрагменты из документальных и художественных картин, прошедший на столичных экранах, и в ряде крупных городов страны. Впрочем, тогда это называлось несколько иначе — «Синемо».

В 1983 году в Юрине, вернее, на фоне усадебного ансамбля снимался кинофильм: «Кто сильнее его?» Это был, кажется, марийский сюжет. Фильм должно быть не вышел в число удачных и лучших: даже среди юринских кинолюбителей его увидели единицы. Но играли в нем популярные советские артисты Александр Парра, Ариадна Шенгелая, Александр Лазарев, Владимир Ивашов и другие. Жили артисты в Юрине почти весь период съемок.

Но вот случилось совершенно непредвиденное: кому-то из руководителей фильма приглянулось не только старинное село Юрино, но еще и Шереметевская люстра венецианского стекла и ее… умыкнули, но довезти успели только до Козьмодемьянска — хватилась пропажи юринская общественность, обратилась в прокуратуру. Началась тяжба. Люстру все-таки удалось вернуть, но как и в каком состоянии: похитители принесли в мешке груду разбитых на куски деталей прекрасной старинной люстры, некогда украшавшей один из замковых залов. Так отреагировали на свой позор высокие гости «Мосфильма».

Юринцы всегда рады добрым и честным гостям, готовы протянуть им руку бескорыстной дружбы, но они не уважают тех, кто приезжает сюда с черной завистью и с тяжбой в помыслах. И в этом случае кто-то не сдержался и сказал: «Нет, такие «кинщики» Юрину приносят только поругание, а радость — где там! Пусть уж поищут себе другое место...»

Когда люди теряют в гостях приличие и совесть, их вежливо выпроваживают за дверь.

Конечно, это не касается любимых в народе артистов, они ничего такого и знать не знали.

ФРАГМЕНТАРНЫЕ ДОПОЛНЕНИЯ

К ИСТОРИИ СЕЛА ЮРИНО

И РАЗВИТИЯ В НЕМ

КОЖЕВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА

До Шереметевых, т. е. до начала XIX века село Юрино не имело никакой производственной направленности, кроме слабого гончарного ремесла на Полянке.

Василий Сергеевич Шереметев купил Юрино с деревнями у Ольги Жеребцовой в январе 1812 года и вскоре приступил к насильственному переселению сюда работных людей кожевенного дела из своих нижегородских вотчин. Вот они, эти переселенцы и положили начало быстрому развитию кустарного промысла. Немалую поддержку и помощь оказывал кожевникам (кожелупам) и сам помещик.

Уже к началу Первой Мировой войны в Юрине насчитывалось более 50 кожевенных предприятий. Большинство их составляли мелкие кустарные заводчики с сезонной и не полной переработкой кожевенного сырья.

Хозяева кожевен обычно работали семьями в тяжелейших условиях от зари до зари. У многих из них не было даже своих лошадей. Наемная рабочая сила привлекалась главным образом на крупные предприятия.

В остальных на производственный сезон нанимались 3—5 работников разных профессий. Надомничество, как правило, женское и подростковое в счет не бралось.

Что же касается межсезонья в рабочем процессе — это почти половина зимы и до открытия навигации на Волге, люди оставались без дела. Сырье (овчина) поступала из Астрахани товаро-пассажирскими пароходами, из Коканда (Северная Азия), из Калмыкии.

Юрино, как известно расположено на двух островах, разделенных глубоким оврагом (старицей). По берегам этого оврага и стояли кустарные кожевенные заводы (им нужна была вода, поэтому овраг в двух местах был перепружен плотинами, возле которых образовались небольшие водохранилища. Таким образом овраг, становился достаточно полноводным. Через него были перекинуты два капитальных моста: один — с бывшей Ерзовки на улицу Урицкого. Второй — с Площади на улицу Советскую. Первый мост был деревянным, второй — кирпично-арочный, с боковыми железными и деревянными ограждениями. Кроме этого, через овраг было два пешеходных перехода. Далее от арочного моста — кожевни, ставились они по берегам Кабацкого и Черного озер. На улицах, особенно в полосе плотных застроек, зольных и подобных им цехов почти не было.

И хотя кожевенное производство нельзя назвать экологически чистым, однако, в упомянутых озерах и плотинах оврага водилась рыба, росли в изобилии водоросли, тростниковые заросли, где гнездились даже дикие утки и кулики.

Тут же, в жаркое время, купались дети, а зимой по льду бегали на коньках.

Думаю, нет необходимости перечислять всех заводовладельцев, достаточно сказать о самых крупных юринских «буржуях». Кстати, что все они, эти «буржуи» до 1861 года были крепостными крестьянами, хотя земли у них не было и хлебопашеством не занимались. Внешне они почти не отличались от своих рабочих. Были в большей степени малограмотными или совсем неграмотными, но глубоко верующими преимущественно старообрядцами и потому, довольно сдержанными в общении, в питании, в быту.

В деревнях раскольников-старообрядцев было значительно больше, чем в Юрине.

КИСЛОВ МИХАИЛ ГАВРИЛОВИЧ

Это был наиболее богатый заводовладелец. Его особняк (двухэтажный полукаменный дом с мансардой) и по сей день стоит, хотя и в довольно подряхлевшем состоянии, на Советской улице (угол улицы и Кислова проулка). В этом доме раньше жил сам хозяин, здесь же была и контора. В настоящее время — коммунальные квартиры. Раскройный цех и часть заводских помещений находилась напротив упомянутого особняка, на берегу Черного озера. Хозяйственный двор (всевозможные склады, амбары, конюшни, скотный двор, все это располагалось на площади целого квартала).

Предприятие М. Г. Кислова работало круглый год. Самый крупный и наиболее организованный кожевенно-рукавичный завод в Юрине, в нем было 40 дубильных чанов и постоянно работало более 500 человек мастеровых разных профессий.

Село Юрино считалось надежным и важным центром кожевенно-рукавичного дела в Нижегородской губернии.

В отчете «О ходе торговли в Нижегородской ярмарке 1915 года»