– Вы просто завидуете, – упрекала математичку раскрасневшаяся Лидия Терентьевна.

– Нельзя не замечать труд стариков! Их опыт тоже надо учитывать! – настаивала математичка Анастасия Михайловна.

– Опыт! – фыркнула Лидия Терентьевна. – А если наработок нет и учиться нечему?

– Не бывает опыта без наработок.

– Ещё как бывает!

– Да ведь мастерство приходит с годами!

– Мастерство – да, но только, если учитель думающий, а если – нет?

– Вот слушаю спор и думаю – для педсовета отличная тема: «Опыт и мастерство,» – вмешался Иван Федосеевич, – на такую тему педсовет и проведём.

– Что за крик, а драки нет? Что за страсти? – подключилась я.

– Ты чей труд отметила бы в почётном списке, если бы была на месте заведующей? – вскочил Иван Федосеевич.

– Труд лучших.

– А кто лучший – молодой или старый?

– Это как сказать!.. Может и молодой быть лучше.

– О! Устами младенца! – подытожил Иван Федосеевич.

– Может, я не так сказала… – путалась я.

– Да ведь спорят из-за тебя!

– Почему? Я, вроде, повода не давала…

Иван Федосеевич подвёл меня за плечи к доске.

– Сейчас поймёшь! Читай! – ткнул он пальцем.

Я прочла: Шнайдер Антонина Адольфовна.

– Может, это не я? – виновато оглянулась я.

– Читай напротив – Вячеславская семилетняя школа. Ошибки нет! Попрошу всех на пять-шесть минут задержаться сегодня после уроков. А сейчас – по классам!

– Я не знала… Не просила… Не обижайтесь, – извинительно улыбалась я.

После занятий коллектив вместе с директором собрался в учительской. Иван Федосеевич поднялся:

– Долго я не задержу. В длинном списке почётных учителей района мы обнаружили сегодня и фамилию учительницы нашей школы – самой молодой. Прошу вас не ссориться. Мы должны испытывать гордость, что в этом списке представлен и наш коллектив. А.А. среди нас недавно, но своим трудом защищает честь школы, которую мы уронили. Для меня – честь, что она моя ученица; для школы честь – иметь почётных учителей. Все посещённые уроки, кроме уроков А. А., признаны плохими. Дело не в том, что заведующая не думает. Думать должны мы. Сами. А теперь – поздравляю всех с наступающими праздниками, желаю крепкого здоровья, личного счастья и больших творческих успехов!

Примирённые Иваном Федосеевичем, мы вышли из школы.

Тётя Женя разделила мою радость:

– Всё правильно заметила заведующая – умная женщина! Ноги об коллектив вытерла, а тебя… возвысила! Я же вижу – то тетради, то планы, то какие-то сборы. Ты вечно занята!

– Это моя работа.

– Другие так не работают.

– Все равно виноватой себя чувствую. Домой съездить хочется – соскучилась!

– Не знаю. Дожди прошли, дороги размыло.

Я сходила в правление – транспорта не было. Оставалось три праздничных дня сидеть у Мартыновых и готовиться к экзаменационной сессии.

Заканчивался учебный год. Дети ходили по пятам, просили фотографироваться. Володя Сивцов хвастал новейшим фотоаппаратом и сделал несколько коллективных снимков.

За обедом тётя Женя сообщила новость:

– На следующей неделе домик сломаем – новый строить начнём, уже обо всём со строителями договорились.

– А к осени достроить успеете?

– Вот я и хотела спросить. Если не достроим до сентября, будешь новую квартиру искать или как?

– «Или как», тётя Женя, мне у вас хорошо. Постарайтесь достроить.

– Я вот что подумала: мы в баню свет проведём, выбелим её и, если не достроим дом, неделю-другую в бане поживёшь. В сентябре не холодно. В конце концов, протоплю, если похолодает. Столик туда поставим.

– А вы?

– В сарае поживём – он тёплый.

И я уехала на летнюю сессию.

И вот уже после сдачи экзаменационной сессии ехала я в августе 1958-го домой, в Степной Совхоз. Ранним утром сошла на станции Леньки и отправилась на элеватор – автобусных маршрутов в те годы не существовало. Люди прохаживались у ворот элеватора в ожидании машин с зерном. Когда какая-нибудь подъезжала, сбегались:

– Откуда?

– Из Камышенки.

– Подвези, браток, вторые сутки загораю.

– Ладно, разгружусь только.

Счастливчик подходил поближе к воротам, а остальные подавленно удалялись. Ожидание было томительным и, не выдержав, я поинтересовалась у подъехавшего шофёра:

– А из Степного Совхоза машины приезжают?

– После обеда. До обеда приезжают машины только из ближних сёл.

Я отошла и присела невдалеке на фанерный чемодан: подбегать к каждой машине не было смысла. Моё внимание привлекла семья из трёх человек.

Девочке лет пяти не сиделось, и она прыгала вокруг родителей, что спорили меж собою и почему-то подозрительно изучали меня.

– Да она это! – донеслось восклицание женщины.

Сообразив, что являюсь предметом спора, отвернулась, недоумевая, что им нужно. Прошло около двух часов. Как ни посмотрю, меня всё разглядывают. Вдруг кудрявая русоголовая девчушка подбежала и выдала:

– А я тебя знаю!

– Ты? Откуда?

– Мама с папой тебя знают.

– Вы из совхоза?

– Нет, мы далёко живём.

– Откуда же они меня знают?

– Они давно тебя знают. Ты моя сестра! – озадачила она и убежала.

Прошло ещё около получаса, и я сжалась, видя, как взрослые направились ко мне.

Сёстры Антонина и Изольда Шнайдер (в центре) с кузиной Тамарой Экгардт-Сидоренко (дочерью тёти Розы). Барнаул. 1958

– Ты… куда едешь? – внутреннее напряжение в голосе женщины скрыть было трудно.

– В Степной Совхоз, – ответила я как можно дружелюбнее, – а вы куда?

– Туда же.

– Я ни разу вас там не встречала…

– Мы не из совхоза. Ты Изольда? – без всякого перехода огорошила она.

– Не-ет… не…

– Я же говорил! – не дослушал меня мужчина.

– Не-ет… не Изольда… То-оня… – удивлённо выдохнула я.

– Вот видишь! – в пол-оборота бросила она мужчине. – Я не ошибалась.

– А откуда вы нас знаете?

– Я вас ещё с пелёнок знаю. Присмотрись – может, узнаешь?

Я молча изучала незнакомое лицо, голову, покрытую платочком, – непонятно, как он держался и почему не сползал с затылка. Похожая на неё женщина в памяти не отыскивалась.

– Нет, не знаю.

– Они были совсем маленькие! Как она может тебя помнить?! – резонно спросил мужчина.

– О Шнайдер Розе что-нибудь слыхала?

– А как же! Конечно, слыхала! – выдохнула я.

– Так вот… я и есть она… то есть тётя Роза.

– Тётя Ро-оза? – протянула я, не зная, как себя вести.

Как беспощадна жизнь! Ничего общего между знакомой красавицей на фотокарточке, на которую хотелось быть похожей, и этой женщиной. Глаза её влажно застеклянились, она молча достала носовой платочек, тихо подошла и крепко прижалась.

– Разбросала нас жизнь. Не думала, что встреча будет такой. Это муж мой, дядя Густав, это дочь Ирма.

– А куда вы едете?

– К вам и идем, в совхоз, в гости, увидеться…

– А как нашли нас?

– Через тётю Марту из Степного Кучука. Она ваш