ней связи (политики и юристы, например, резко столкнулись с этой двусмысленностью или непониманием). Деньги и власть всегда были ее целями. Остальное – это литература, мифология (часто созданная самой мафией) и вымышленное кино. Все в этой сфере всегда было функционально связано с этим, включая ее внутренние этико-поведенческие кодексы, психическую структуру ее членов и организационную динамику. Ее специфика заключается в том, что она функционально связывает индивидуальную и семейную психику, подготовку мафиози, эмоциональные и супружеские узы, а также внутрипсихические и лингвистические корни с военной и корпоративной организацией, имеющей политические связи и преступные цели. Фактически Коза ностра всегда взаимодействовала с другими центрами силы: наиболее важными экономическими и политическими силами, о чем часто сообщали средства массовой информации, хотя сегодня тенденция не обсуждать это.
Коза ностра пускает свои корни глубоко на своей территории, которую она, как правило, полностью контролирует (например, для подтверждения своей роли сборщика налогов взимаются защитные выплаты), и в структуре семьи, как в широком, так и в узком смысле. Одно из открытий исследования – центральное место семьи, как внешней семьи и межличностной динамики, так и внутренней семьи, психического семейного поля, которое разделяют все члены в своей историчности, которое находится внутри каждого человека и структурирует его или ее идентичность. На самом деле, возможно, даже в большей степени, чем в аристократии, мафиози рождается в семье, имеющей для его мира фундаментальное значение (например, дяди); он отождествляет себя с этим и прежде всего воспринимается семьей как будущий мафиози, если мужчина, или жена мафиози, если женщина. Мужчина из мафии обычно женится на женщине из мафиозной семьи. Затем он вступает в Коза ностру и принимает участие в ней, навязчиво воспринимаемой ее членами как «семья». Как «семья», Коза ностра психологически переплетена с биологической и эмоциональной семьей; если когда-либо встает выбор между членами семьи и организацией (как трагически случалось во многих делах государственных свидетелей), мафиози (а также женщины-члены мафиозных семей) часто выберут Коза ностру. Есть ужасающее видео, на котором мафиози из Катании (инкогнито) записывает свои признания, намереваясь стать государственным свидетелем. Он беспокойный и агрессивный; он говорит на сильном сицилийском диалекте; и на заднем плане видно, как плачет его мать. Затем он видит, как в дверь входит его брат и стреляет в него. Видеокамера все это записывает. Самое ужасное, что его мать знала, что должно было произойти, и никогда не говорила ни слова.
Будущий мафиози проходит строгую подготовку. В детстве за ним наблюдает Коза ностра, и если он показывает, что ему можно доверять (например, если он сильный характер, никогда не позволяет другим детям командовать им, никогда не проявляет признаков девиантности – например, наркотиков, гомосексуализма, глубокой религиозности и т.д., – никогда не связывается с «плохой компанией» – самое главное, что родственники сбирри, как оскорбительно называют полицию на Сицилии из-за ее колониальной истории), затем его впускают в Коза ностру. Его просят провести время с каким-нибудь влиятельным мафиози, побродить по месту преступления, кого-нибудь избить, убить животное и, наконец, принять участие в качестве поддержки в убийстве. В прошлом, если все шло хорошо, его посвящали с помощью ритуала пунчиута (похоже, этого больше не происходит по соображениям безопасности): ему прокалывали палец, и крови позволяли капать на священное изображение, которое затем поджигали. Держа горящее изображение в руке, он затем заявлял что-то вроде: «Пусть я сгорю подобно этому изображению, если предам Коза ностру». С этого момента должна была начаться его жизнь убийцы и карьера в пирамидальной организации. Ему не допускаются ошибки, такие как провал в убийстве, страх, общение с людьми, которые чиаккьерны («болтуньями»), беспокоящие женщин из мафиозных семей, участие в деятельности без разрешения иерархии, наличие политических или деловых отношений, отличных от предписанных, женитьба на женщине, которой нельзя доверять, или проявление какой-либо слабости.
В отличие от того, что считалось ранее, женщины мафии всегда знали почти все о своих мужчинах, хотя официально они могли ничего не знать и ничего не говорить. Лишь недавно некоторые женщины из мафии лично взяли на себя социальную власть (они всегда делали это в неаполитанской каморре). Вся их власть сосредоточена в семейной сфере; как писал Фиоре, «У мужчин есть честь (без которой они потеряны и находятся в опасности внутри Коза ностры), тогда как женщины – это честь». В редких случаях, когда женщина ведет себя аморально (например, с другими мужчинами), члены семьи мужского пола должны наказать ее смертью (ср. фундаменталистский кодекс), иначе они сами будут признаны ненадежными (потенциально смертельное состояние). Но женщины – это не просто жертвы. Они живут так, как будто они всемогущи; они королевы, которым каждый должен отдавать дань уважения (семнадцатилетняя девушка однажды сказала психотерапевту: «Я могла бы ходить голой, и никто бы не посмел взглянуть на меня»); они очень богаты и имеют полную власть над образованием своих детей. Они гарантируют эмоциональное равновесие всей семьи, включая мужчин. Женщины мафии также весьма религиозны. На Сицилии некоторые священники вступили в сговор с Коза нострой, в то время как другие были убиты ею (организация была отлучена от церкви). С другой стороны, за исключением редких случаев, мужчины исповедуют религию ради видимости, как символ власти. В прошлом во время религиозных процессий для них были зарезервированы места в первых рядах рядом с представителями власти (Скарпинато 2000; Джордано 2000).
Еще один интересный факт, недавно выявленный в результате клинических исследований, касается секса. В отличие от того, что мы привыкли думать из мифов о мужественности, мафиози, похоже, не заинтересованы в сексе. (Были случаи, когда эротически-эмоциональные отношения с любовницей заставляли мафиози восстанавливать свою субъективность, порывать с Коза нострой и становиться государственным свидетелем.) Сексуальность в этом мире обычно ограничивается мимолетными сексуальными связями с женами и обществом «женщин распущенных нравов» как внешней демонстрации мужественности. Мафиози должен уважать свою жену (которая в корне сексуально подавлена), что означает, что у него не должно быть никаких других связей с общественностью. Сицилийская пословица «куманнари э меглио ди футтири» («командовать лучше, чем трахаться») буквально интерпретируется в этом мире (и, возможно, в других). Это означает, что власть Коза ностры над жизнью и смертью важнее эротически-аффективных отношений. (Капо-мандаменто [местный аутсайдер] из Коза ностры однажды сказал будущему государственному свидетелю: «Видите ли, я подобен Богу. Я могу решить, увидит ли мужчина солнце завтра утром».) Классическая концепция «сублимации» в данном случае кажется ограниченной. Это поднимает вопрос о том, была ли для некоторых людей власть (в данном случае тотальная власть) исторически «патологически» (с аналитической, а не социальной и институциональной точки зрения) более важной и психологически основополагающей, чем эрос и взаимоотношения.
В
