Роль женщин и «чувство мафии»
Женщины всегда оставались за кулисами Коза ностры, хотя присутствовали в мифах и повседневности мужчин. Их отчуждение – ключевой элемент групповой сплоченности. Мафия – тайное общество, исключающее женщин из публичных ролей, хотя иногда использует их как инструмент. Женщины становятся товаром для обмена; как в старой аристократии, девственность невесты скрепляет союзы и кровные узы. Отношения односторонни: женщин эксплуатируют, доминируют над ними и держат в неведении о секретах организации. Идеология мафии консервативна: женщины ответственны за репутацию, сохраняющую фамилию и честь; жен уважают лишь социально. Их роль важна в рождении детей, но они должны оставаться в стороне от дел мужчин. Для мафиози довериться женщине – предать «почетное общество»; это подкрепляется гомофобной идеологией, отводящей женщинам второстепенную роль. Материнство позволяет женщинам почитаться и косвенно участвовать в делах мужчин через рождение сына. Их положение двойственно – между невмешательством и соучастием; осознавая подчинение, они знают о своей необходимости для функционирования организации. Если мафиозная идентичность – гипертрофированная мужская, то внутри организации отвергаются женские черты: честь, чувствительность, влюбленность, угрожающие закрытому мышлению. Но как женщины продвигаются при подчиненном статусе? Со временем они достигли «подпольной центральности», позволяющей активно влиять на стратегии мафии (включая большее право на общение).
Эти изменения позволили исследовать механизмы и динамику женской организации, увидев женщин не только как верных своим мужьям, но и как хранительниц противоположных ценностей: псевдорелигиозных (укрепляющих святость семейного союза) и ценностей передачи мафиозных кодов. Как отмечает Ди Мария (1997), «женщины представляют основополагающее ядро психологической структуры организации».
Конфигурация женского начала в Cosa Nostra
Матери придается «божественное» значение; они лишены сексуальности, «незапятнанны» – поэтому сицилийцы часто изображают женщин порабощенными жертвами, живущими в тени. Их отношения ограничены семейной сферой; они одиноки, изолированы от окружения. Их дети – «нерожденные младенцы», появляющиеся без перерезания пуповины, узники материнского кодекса, не допускающего альтернатив; матери руководят всем, что делается «во имя матери». Материнский кодекс обеспечивает защиту, тогда как отцовский вызывает страх: отцы контролируют, наказывают и подавляют конфликты (Барон и Ло Версо 2003). Когда общение с отцом невозможно, ребенок ищет утешения у матери. Мир «мафиозных чувств» – это мир правил и символов; мафия – «Великая Мать», дающая защиту; мафиози владеют властью смерти; дом – царство семьи, а мать – его правительница. Женщины пассивны, впитывая напряжение мужчин для сохранения семьи.
Фигура женщины амбивалентна: социально порабощена мужской властью, но представляет власть в семье через матриархальную функцию определения будущего детей. Мать может подтолкнуть сыновей к насилию (например, мести), увековечивая семейную культуру, а дочерей – к роли матерей, обеспечивающих целостность семьи. Женщины мафии прячутся за видимым подчинением, доминируя на территории; амбивалентная фантазия о матриархате, характерная для Южной Италии, маскирует природу мужской «защиты» женского мира и рационализирует недоверие мужчин к женщинам.
Некоторые аналитические темы
Гендерная идентичность – отправная точка принадлежности к культуре мафии, лишенной чувств, но переполненной эмоциями; принадлежность к Коза ностре – удостоверение мужского рода. Описывая женщин-мафиози, модель фокусируется на связи индивидуальной, семейной и коллективной психологий, обращаясь к исторической матрице. Мафиозная семья заменяет семью происхождения, организуя ментальную вселенную субъекта и направляя бессознательные отношения с внешним миром (Ди Мария и Лаванко 1995). Социальное играет определяющую роль: самость обретает ценность в «групповых» отношениях. Психическая вселенная раскрывается через проекции в социальное, создавая порочный круг взаимовлияния (Ди Мария 1994). Разум связан с сетью отношений, сформировавших его; эго запутано в «принадлежности» и «другом». Мафиозная культура эго включает семейное «мы» как психическую идентичность; семейная тайна контролирует целостность системы (Ло Версо 1998).
Исследования подчеркивают роль женщин как «объектов-институтов» (Fiore 1997), воплощающих ценности и коды мафии. Передача ценностей, моделей отношений и аффектов – прерогатива матерей, укрепляющая их центральную роль. Это углубляет пропасть между мужской силой и женской динамикой, соответствуя стандартным ролям сицилийской культуры: мужчины – власть, женщины – «Великая Мать» (в юнгианском смысле).
В свете сказанного, интерпретационные модели анализируют связи в этом контексте. Межличностные отношения в мире мафии характеризуются симбиозом «мать – ребенок», порождающим привязанность или депрессию. Догматизм мафиозного мышления подчиняет все формы выражения в обмен на защиту системы. Быть женщиной здесь – быть носителем неприкосновенных ценностей; даже отрезанные от организации, они незаменимы. Женщины – хранительницы материнского кодекса; доминируют в выборе мужчин и достигли важных ролей. «Великая Богиня» – всемогущая мать, распределяющая жизнь и смерть.
Девушек в Коза ностре контролируют с детства, воспитывая для брака с «человеком чести». Их положение решающе для расширения власти мужей. Мафиози – «бунтарь» для внешнего мира (отрицающий законы), но «консерватор» внутри группы (хранитель тайны и призрака матери от внешних угроз – Siebert 1994).
Эмоциональное измерение мафии: психосоциальная вершина
Женская вселенная Коза ностры эволюционирует, демонстрируя изменения. Процесс субъективизации затрагивает жен, дочерей и сестер мафиози. Четкое разделение ролей: одни женщины (не просто «матрица семьи») побуждают мужей уйти из жестокости; другие – хранительницы культуры смерти – отрекаются от ставших pentiti (свидетелями).
Первые – невольные сообщницы, подчиненные менталитету, считающему женщин «источником неприятностей»; чем эмансипированнее, тем опаснее. Закрытое мышление отвергает разнообразие (Принципато и Дино 1997). Женское тело центрально в стратегиях территориальной власти – ius copulandi (по судье Де Франциски) как соглашение, подчиняющее женщин мужчине, хотя их психическое равновесие гарантировано женщинами (Siebert 1994). Образ «порабощенной жертвы» сменился «сообщницей-хранительницей тайн». На судах женщин, хотя и соучастниц, часто оправдывали или мягко наказывали, признавая их подчиненное положение.
Исключительная важность женщин (матерей, жен, сестер) – в их влиянии внутри организации. Их статус отражает мафиозную иерархию; став pentito, мужчина лишает их этого, вызывая презрение.
Заключение
Исследования имеют эмпирическую цель: анализировать мафию не только как преступную систему, но с «антропо-психического» аспекта. Женщинам отведена ключевая роль в обеспечении психического равновесия мужчин, возможно, потому что матери придают смысл психической жизни. В книге «Сложная динамика социальных отношений» анализируется перенос моделей мышления извне вовнутрь, создавая идентичность. Становление индивидуальности подразумевает разрыв с семейной «групповой» матрицей. Реляционная парадигма выявляет психопатологию как расстройство индивида, семьи и среды.
Психические феномены динамичны: в сфере, развивающейся от порядка к хаосу, статичное мышление невозможно. Когнитивный акт – непрерывное структурирование эмоций и представлений. «Чувство мафии» динамично, вовлечено в трансформации организации и людей. Джованни Фальконе отмечал: «Мафия состоит из людей
