Только 3 октября 1965 года Фидель Кастро, выступая на учредительном заседании Центрального Комитета Коммунистической партии Кубы, подверг критике всякие досужие вымыслы о его исчезновении и зачитал письмо Команданте Че Гевары Фиделю. Он предварительно сказал, что это письмо было передано 1 апреля 1965 года. В нем говорилось:

«Гавана.

(Год сельского хозяйства).

Фидель!

В этот час я вспоминаю о многом, о том, как я познакомился с тобой в доме Марии-Антонии, как ты мне предложил поехать, о всей напряженной подготовке.

Однажды нас спрашивали, кому нужно сообщить в случае нашей смерти, и тогда нас поразила действительно реальная возможность такого исхода. Потом мы узнали, что это на самом деле так, что в революции (если она настоящая революция) или побеждают, или погибают. Многие остались там, на этом пути к победе.

Сейчас все это имеет менее драматическую окраску, потому что мы более зрелы, но все же это повторяется. Я чувствую, что я частично выполнил долг, который связывал меня с кубинской революцией на ее территории, и я прощаюсь с тобой, с товарищами, с твоим народом, который уже стал моим.

Я официально отказываюсь от своего поста в руководстве партии, от своего поста министра, от звания майора, от моего кубинского гражданства. Официально меня ничто больше не связывает с Кубой, кроме лишь связей другого рода, от которых нельзя отказаться так, как я отказываюсь от своих постов.

Обозревая свою прошлую жизнь, я считаю, что я работал достаточно честно и преданно, стараясь укрепить победу революции. Моя единственная серьезная ошибка – это то, что вначале я не верил в тебя, но еще больше с самого первого момента в Сьерра-Маэстре, что я недостаточно быстро оценил твои качества вождя и революционера. Я прожил замечательные дни, и, будучи рядом с тобой, я ощущал гордость оттого, что я принадлежал к нашему народу в самые яркие и трудные дни Карибского кризиса.

Редко когда твой талант государственного деятеля блистал так ярко, как в эти дни, и я горжусь также тем, что я последовал за тобой без колебаний, что я мыслил так же, как ты, так же видел и так же оценивал опасности и принципы.

Сейчас требуется моя скромная помощь в других странах земного шара. Я могу сделать то, в чем тебе отказано, потому что ты несешь ответственность перед Кубой, и поэтому настал час расставанья.

Знай, что при этом я испытываю одновременно радость и горе, я оставляю здесь самые светлые свои надежды созидателя и самых дорогих мне людей… Я оставляю здесь народ, который принял меня как сына, и это причиняет боль моей душе. Я унесу с собой на новые поля сражений веру, которую ты в меня вдохнул, революционный дух моего народа, сознание, что я выполняю самый священный свой долг – бороться против империализма везде, где он существует; это укрепляет мою решимость и сторицей излечивает всякую боль.

Я еще раз говорю, что снимаю с Кубы всякую ответственность, за исключением ответственности, связанной с ее примером. И если мой последний час застанет меня под другим небом, моя последняя мысль будет об этом народе и в особенности о тебе. Я благодарю тебя за твои уроки и твой пример, и я постараюсь остаться верным им до конца. Я всегда отождествлял себя с внешней политикой нашей революции и отождествляю до сих пор. Где бы я ни находился, я буду чувствовать свою ответственность как кубинский революционер и буду действовать как таковой. Я не оставляю своим детям и своей жене никакого имущества, и это не печалит меня. Я рад, что это так. Я ничего не прошу для них, потому что государство даст им достаточно для того, чтобы они могли жить и получить образование.

Я мог бы сказать еще многое тебе и нашему народу, но я чувствую, что это не нужно; словами не выразить всего того, что я хотел бы, и не стоит зря переводить бумагу.

Пусть всегда будет победа! Родина или смерть!

Тебя обнимает со всем революционным пылом

Че».

В марте 1966 года Че по-прежнему ещё находился в Праге. Рассматривались разные варианты его участия в партизанской борьбе разных Латиноамериканских стран. Чаша весов одно время склонялась к Перу, были также варианты с Венесуэлой и Гватемалой. Но потом Че рассказали о возможностях, которые открываются в Боливии, и смогли зажечь его этой идеей. В Боливии уже имелись некоторые договоренности и были подготовлены соответствующие условия. Но кто именно принял решение, чтобы он отправится в Боливию, когда и почему был выбран этот вариант, не знает точно никто по сегодняшний день. В Праге Че ещё раз встретился со своей женой.

9.2. Боливия 70-х 20 века. Марио Монхе

Боливия находилась в глубоком кризисе. Президент Виктор Пас Эстенсоро был свергнут в ноябре 1964 году военной хунтой. Он мог быть доставлен, как сказал ему один из офицеров, «или на кладбище, или в аэропорт». Он предпочёл уехать в Лиму. Чего торопиться на тот свет?!

Он проводил политику, прямо противоположную американской, голосуя против исключения Кубы из Организации американских государств в 1962 году, отказываясь присоединяться к санкциям ОАГ против правительства Кастро двумя годами позже и прекращать дипломатические отношения с Гаваной. Только в августе 1964 года, когда боливийско-американские отношения были «на грани открытого конфликта», Пас наконец порвал отношения с «главным врагом» Соединенных Штатов – Кубой. «Это был момент выбора: подчиняешься, или помощь Соединенных Штатов значительно сокращается», – заявляла передовица «Нью-Йорк таймс».

США были обеспокоены политической властью и экономической мощью шахтеров на оловянных рудниках и их лидера Хуана Лечина, прежнего вице-президента, кандидата на должность Паса. Шахтеры влияли на часть страны, у них были собственная радиостанция и собственное вооруженное ополчение, их считали силой, настроенной более решительно, чем президент.

Четырехмесячная забастовка на шахтах в середине 1963 года взволновала американское посольство. Министр рудников при Пасе Рене Савалета Меркадо позже написал: «Более полутора лет американское посольство в лице господина Хендерсона почти ежедневно убеждало отправить войска в зоны добычи и угрожало, что в противном случае американская программа финансирования рудников будет временно приостановлена».

Но Пас не решался применить вооружённые силы к борьбе с шахтёрами, хотя признал вызов своему правлению с их стороны. Он был смещен, несмотря на поддержку американского посла.

Человек,