– Сам ешь свой скрэмбл.

– Хватит, пошли!

– Не пойду, мне надоело так начинать утро.

– Я погорячился, извини! С работы уже написывают, какой-то у них очередной трэш, на плите все горит, и еще тут, блин, чашку чуть не разбил! Пойдем!

Она, к счастью, приходит. Приходит и начинает сервировать стол, кладет ему единственную кривую вилку, хотя в ящике есть другие, но через несколько секунд, будто опомнившись или, вернее, разрешив внутри себя какую-то морально-этическую дилемму, меняет кривую вилку на нормальную. Он это замечает, но не подает виду.

Тихо позавтракали, потом она снова ушла в спальню. Ему нужно собираться в банк, он берет со стола папку, но, помедлив, решает сначала заглянуть к ней в комнату, чтобы удостоверится, что все в порядке.

– Все буквы гоняешь?

– Конечно… А ты куда-то собираешься?

– Да в банк, опять со счетами этими… – сказал он, уходя в коридор.

– Хорошо, ты же ненадолго?

– Да нет, часа на полтора.

– Окей…

– Прикинь, Серега-то Овсов офер в Италию получил! Вчера мне написал.

– Ну, молодец, что. Помню, что человек он весьма средний. Должно же быть в нем что-то объективно хорошее. Пусть это будет Италия.

– Угу. Но это еще так, вилами на воде. Сама знаешь, как сейчас с визами.

– Да уж, знаю лучше всех.

– Так, ключи взял. Телефон? Взял. Ушел, скоро буду!

– Давай! Пока…

Он не вызывает лифт, а сбегает вниз по нескольким лестничным пролетам и оказывается на знакомой улице. Красиво! На окнах цветы в горшках, солнечные лучи отражаются от чистых боков проезжающих мимо автомобилей, торопятся куда-то люди на великах. «Кстати, надо зайти глянуть в магазин с велосипедами на соседней улице», – раздумывает он. Десять минут бодрым шагом по асфальту, по брусчатке, кое-где по газону, потом снова по брусчатке и асфальту, и вот он уже на месте, в очереди, повторяет про себя текст на сербском, который должен сказать сотруднику в окошке, если тот не будет говорить по-английски.

По дороге обратно борется с желанием насладиться кофе – не до этого, еще куча дел. Заскочил в банкомат, не без боли снял 60 тысяч динар на оплату квартиры, вечером приедет Драгон. Смотрит в телефон – сообщение о снятии наличных ложится поверх сообщений от коллег: кто-то опять не может открыть очередной файл. Саша сворачивает к дому, заходит в подъезд, преодолевает лестничные пролеты и открывает дверь ключом. Обычно Вера выходит в коридор и встречает его, когда он откуда-то возвращается, но сейчас она, наверное, не слышала, потому что в ванной шумит вода. Он проходит по коридору и видит, что дверь в ванную приоткрыта, а Вера сидит на закрытой крышке унитаза.

– Ты что тут? Все нормально? – спросил он, понимая, что все далеко не нормально.

– Ничего… – ответила она и разрыдалась.

– Господи! Что случилось?

– Овсов! – срывающимся шепотом пояснила она.

– Что?

– Все из-за Овсова! Он получил офер в Италию!

– Ох… Мне казалось, ты так равнодушно это приняла…

– Мне тоже так казалось! Но потом я поняла! Что люди крадут мою удачу! Ты был прав, когда говорил, что не надо рассказывать! Никому! Про свои дела! Меня просто сглазили, или прокляли, или… – следующие варианты потонули в бульканье.

– Ну что ты… – Саша присел на корточки и положил руку ей на колено.

– Я больше не буду никому помогать. Я отдаю очень много сил людям, а на себя у меня ничего не остается.

Саша вздохнул.

– Я очень рад, что ты это поняла в таком юном возрасте…

– В каком юном! Мне уже двадцать семь…

– Все равно, ты еще очень молода. И если ты поняла это сейчас, то сможешь наконец сосредоточиться на себе. И дальше у тебя все получится, я в этом уверен.

Он смотрел, как скатываются слезы, и тянущее сочувствие переполняло его всего, до покалывания в кончиках пальцев.

Тишину нарушало только падение жидкости в жидкость – их ванная граничила с соседской, никакой шумоизоляции.

– Давай сделаю тебе кофе. Во сколько сегодня придет Драгон? – он всегда так делал, когда ей было плохо, пытался отвлечь ее кофе или едой, что, кстати говоря, почти всегда срабатывало.

– Как всегда, в семь вечера, после работы.

– Давай сейчас тогда выпьем кофе. Печенье есть, будешь?

– Буду…

– Пойдем, нечего тут рассиживаться.

Они выпили кофе, Саша приступил к работе, Вера тоже ушла в комнату что-то писать. Последние несколько дней она пыталась себя дисциплинировать. Прочитанные статьи наподобие «Я встаю в шесть утра и три часа пишу до работы» или «Я встаю, завтракаю, плаваю в бассейне, потом шесть часов пишу. Потом опять плаваю и опять шесть часов пишу» перестали вызывать в ней протест, когда она подсчитала: чтобы закончить книгу, ей нужно писать даже не шесть часов, а пять тысяч знаков каждый день до конца года.

Теперь ее жизнь каждый день выглядела так: она вставала в десять утра по местному времени и приступала к работе прямо из постели, потом пила утренний кофе из маленькой дешевой итальянской капсульной машинки Biagletti, которую они купили на вокзале в Риме, и ныряла в работу до семи часов вечера.

В 19:30 обычно была лекция по литературному мастерству, и после нее, уже часов в девять вечера, она писала свои полторы страницы.

Сегодня этот режим нарушит хозяин квартиры Драгон, он придет за 30 минут до литературной лекции. Как правило, эти встречи проходят одинаково: он заходит в квартиру, садится за стол в кухне-гостиной, Вера рассказывает про то, как кто-то из соседей жжет что-то за забором и от этого сквозь щели в окнах просачивается едкий белый дым. Драгон делает комплименты, что у Саши и Веры очень чисто, спрашивает, все ли в порядке, они отвечают, что да. Говорит, что если что нужно, то они всегда могут к нему обратиться, а они прощаются и благодарят.

Сегодня Вера, несмотря на протесты Саши, решила внести изменения в этот регламент и обсудить с Драгоном грустную историю, а именно сцену, которую она случайно увидела несколько дней назад. Касалась она того самого человека, который выгуливает соседскую собаку. В один из дней Вера решила посмотреть, почему собака так визжит, и увидела, что мужчина хлестал ее тонким кожаным поводком. Но парадокс заключался в том, что собака визжала даже в другие дни, когда выходила с собственной хозяйкой. С тех пор она разработала целый план и обсудила с подружками, как и какими словами ей стоит поговорить с хозяйкой собаки, какие услуги по дрессуре (силами Веры) ей предложить.

Драгон выслушал историю Веры с участием, сказал, что давать