Я посмотрела через стол на Расселла, потом отвела глаза. Хотя в вертолете я и сама думала примерно о том же самом, в устах Си-Ди эти слова прозвучали как-то обидно. Типа только дура может думать иначе.

– За четыре часа даже бассет-хаунда толком не узнаешь, – добавила Си-Ди. – А уж человека и подавно. Так что с официальной бумагой нам всем будет спокойнее.

Я пожала плечами и нацарапала на листе свою подпись. Толкнула ручку и листок через стол обратно к Си-Ди и встала.

– Я могу идти, – объявила я без вопросительного знака.

Си-Ди кивнула:

– Если что-то всплывет, мы с вами свяжемся.

Я хотела было спросить, как они со мной свяжутся, но тут сообразила, что она наверняка уже знает всю мою подноготную. Выяснила же она мой адрес, папино имя и с кем я волонтерила в девятом классе. Наверняка у нее в досье уже есть и мой номер телефона.

Я отцепила телефон от зарядки, перебросила зарядник Расселлу.

– Дарси… – начал было он, но я только качнула головой.

Подхватила сумку и зашагала по коридору, по которому мы пришли. Мне больше не хотелось останавливаться и разглядывать сувениры в витринах и на стенах. Я будто бы заглянула за кулисы и поняла, с помощью каких махинаций можно так долго сохранять такую популярность. Наемные юристы, которые примчатся в воскресенье вечером решать твои проблемы. И кому какое дело до чужих чувств? Все это – эту империю, то, что развешано по стенам, – нужно защищать. Она же ценная вещь, не то что чьи-то там переживания.

Я вернулась в вестибюль, увидела лифт, на котором мы приехали. Огляделась, обнаружила немного подальше дверь. Подошла к ней, шагнула в ночную прохладу, медленно прерывисто выдохнула.

Облегчение длилось совсем недолго: я огляделась и поняла, что не знаю, как быть дальше. Я оказалась на мощеной дорожке, каменные плитки были пересыпаны гравием. Вдоль дорожки стояли неяркие фонарики. Справа виднелся главный дом, который я заметила с вертолетной площадки.

Посмотрела налево, сделала несколько шагов в том направлении. Там было что-то вроде небольшой парковки, а потом длинная подъездная дорожка, которая явно выводила за территорию, – вот таким образом я и выберусь. Могу я просто уйти? Без вещей, но хоть с немного заряженным телефоном. Ладно, брошу сумку с вещами здесь. Я не могла сообразить, есть ли в ней что-то важное и незаменимое. Я готова на все, только бы не оставаться здесь больше ни минуты.

Но, сделав всего несколько шагов, я вспомнила про палатку, которую взяла у Диди и Кэти. Она лежит в главном доме, и я не могу вернуться в Рейвен-Рок без нее.

Я развернулась и зашагала к главному зданию. Не очень-то мне улыбалось стучать в дверь Уайли Сэндерсу и требовать, чтобы мне вернули мои вещи, но я была просто на пределе. Меня оскорбили, унизили, заставили подписать юридически обязывающий документ. Если сегодня придется пережить еще одну унизительную ситуацию – да и ладно. Главное выбраться отсюда и никогда больше не видеть этих людей – и не думать про них.

– Дарси.

Я обернулась и увидела, что за спиной у меня стоит Расселл.

– Прости, пожалуйста. – Он потряс головой. – Я не знал… Я думал, что разговор будет только про гостиницу. Никак не ждал, что она… она тебя…

– Она меня оскорбила. – Было противно, что голос снова дрожит, я снова на грани слез.

– Но я ничего такого про тебя не думаю, – поспешно вставил Расселл. – И я уверен, что папа тоже. Он просто платит ей за такую работу.

– Ну, в таком случае все в порядке. Не поверишь, как мне полегчало. – Я отошла на несколько шагов, пытаясь совладать с подступившими слезами, обернулась к нему. – Так ты в Охае живешь, да? Единственный ребенок в семье? Сын инженера-строителя?

Он опустил глаза в землю.

– Мы когда-то жили в Охае. И папа хотел стать инженером-строителем. Он и сейчас иногда об этом вспоминает. Говорит, что все-таки строит мосты, только музыкальные.

Я покачала головой – меня таким не проймешь.

– Знаешь, ты мог бы сказать мне правду. Ну, не хотел про отца рассказывать, не надо, но зачем остальное-то выдумывать? Ради чего? Чтобы со мной позабавиться?

– Дарси, прости меня…

– Ну да, – прервала я его. – Ты уже говорил. Но поскольку я теперь не верю ни одному твоему слову, ты уж извини, если я и в это тоже не поверю.

Расселл отступил на шаг – я видела, что он обижен.

– Слушай, я уже сто раз извинился. И я тебя защищал. Не знаю, чего еще ты хочешь.

– Я от тебя вообще ничего не хочу, – рявкнула я. – Я хочу отсюда уйти. Ты и так уже сколько всего понаворотил.

– Хорошо. – Расселл заговорил громче. – Разумеется. В смысле, я всего лишь пытался нас спасти, в противном случае мы бы сейчас сидели в тюрьме. Я вытащил нас из Джесса и доставил в Вегас. Можешь не благодарить.

– Сам ты ничего не сделал! – выкрикнула я. – Просто позвонил отцу, а остальное сделал он. Не прикидывайся…

– А что, не стоило? – Мы оба говорили сердито, визгливо, на повышенных тонах, будто кидая друг в друга кинжалы и делая вид, что нам от них не больно. – Ты бы предпочла сейчас сидеть в тюрьме в Неваде? Ты бы этим что-то доказала?

Я зыркнула на него – логичность его слов только усилила мою ярость.

– Нет.

– И я не хотел об этом вспоминать, но… – Он осекся и посмотрел себе под ноги.

– Но что?

– Это ты придумала забраться в бассейн! – выдохнул он торопливо. – Ты решила туда вломиться. Тебе захотелось поплавать…

– То есть это я во всем виновата?

– А я что, неясно выразился? Разумеется! А кто же еще, Дарси?

Я сглотнула, чувствуя, как пылают щеки.

– Ну хорошо, но ты же мог отказаться. Никто тебя не заставлял. Мог бы просто сказать нет.

– И не сказал! Потому что ты мне нравилась!

Мы, видимо, оба заметили, что он употребил прошедшее время. Я знала, что меня это не должно задевать – я же ухожу! И больше никогда не хочу видеть этого типа! – но все-таки задело.

– Ну ладно, я просто о-о-о-очень извиняюсь. Да, это я во всем виновата. И о чем я думала? И я страшно признательна твоему звездному папочке, и его миллионам, и его юристам, которые нас выручили. Огромное тебе спасибо. – Последнее слово я просто выплюнула.

Расселл кивнул, сложил руки на груди, отвернулся.

Я тоже сложила руки. Дышала тяжело и уже жалела о некоторых своих словах.

– Ясно, – холодно произнес он наконец. – Ну, ладно.

– Я просто хочу домой.

– И кто тебя держит? – Расселл тоже пытался говорить сердито… Но получалось у него не очень.

– Одна загвоздка. Я не знаю, где мои вещи. Да и где я сама и как отсюда выбраться.

– Вещи твои в доме, – сказал Расселл, кивая на дорожку. – Если хочешь уехать, мы тебе организуем машину до Вегаса. Но можешь и остаться в одном из гостевых домиков.

В одном из гостевых домиков. Фраза на миг повисла в воздухе, и Расселл, видимо, тоже понял, что сморозил, потому что кончики ушей у него порозовели и он уставился в землю.

– Это необязательно. – Я решила говорить деловито и официально – на том и покончим. Точно так же я общалась и с Джиллиан, когда мы обсуждали мой приезд в университет.

– Ладно, – обронил Расселл в том же тоне.

– Ладно.

– Сюда. – Он указал в сторону дома и двинулся вперед по дорожке. Стремительно, не замедляя шага, чтобы меня подождать, – а в начале вечера обязательно бы замедлил. Ну, чем быстрее мы дойдем, тем быстрее я отсюда свинчу.

Но когда мы подошли, я сама замедлилась, а там и вовсе встала, потому что изумление все-таки пробилось сквозь красную дымку гнева.

Не то чтобы я не знала, что такое дорогие дома. Мы жили в Лос-Анджелесе, столице роскошной архитектуры. Но такого я еще никогда не видела.

Гараж был больше похож на самолетный ангар. Сам дом раскинулся, насколько хватало глаз. Построен он был из темного дерева, стали и стекла, этакая помесь избушки с суперсовременным зданием – но все это почему-то сочеталось. И, главное,