Паулу разозлили слова Анны Беллы. Баддабамба помог ей подняться и обратился к свинье:

– Анна Белла, не будь так строга!

– Строга? Это я-то строга! Да с таким началом мы очень скоро окажемся вкусным блюдом в желудках каких-нибудь летающих крокодилов!

– Прости. – Паула совсем расстроилась. – Этого больше не повторится, Анна Белла. Но я…

Наклонившись к Пауле, Анна Белла отчеканила:

– Мы не на увеселительной прогулке. Это охрюнительно опасно, Паула!

– Анна Белла, – одёрнул её Баддабамба.

Паула открыла рот. Она ни разу не видела Анну Беллу в таком гневе.

– Прости, – ещё раз пробормотала она, опустив глаза.

– Паула, – хрюкнула Анна Белла, – моя дорогая, я не хотела тебя ругать. Просто… я беспокоюсь! За тебя! Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, понимаешь?

– Но ты же сама учила меня ни о чём не беспокоиться! – Паула с удивлением посмотрела на Анну Беллу.

– Что?

– Ты всё время твердила: живи мгновением! Не думай о том, что будет завтра или послезавтра.

– Да, безусловно, но…

– Тогда почему сейчас ты беспокоишься?

– Ну, я беспокоюсь… за тебя! Это значит, э-э, что… получается… я имею в виду, – смешавшись, Анна Белла запнулась. – Всё это… совсем не круто… Ладно, заканчиваем с этим детским утренником. Пора в путь! Как колено, Паула? Можешь идти?

– Конечно!

Паула не сдержала улыбку. Самая крутая свинья на свете, которая никогда ни о чём не переживает, вдруг забеспокоилась. За неё. За Паулу! Анна Белла смущённо кашлянула и туго затянула ремни на сёдлах каждой цветной лошади. Кажется, ей было неловко, что все узнали о её тревоге за Паулу.

Путешествие началось. Четверо друзей вели лошадей под уздцы. Пёстрый Букет, конь Кариссимы, вёз каталку-носилки. Паула не знала, зачем она нужна. На пляже они запрыгнули в сёдла и поскакали.

18

Вперёд, к мельнице Времени

Мерное покачивание, туда-сюда, туда-сюда… Паула обожала ездить верхом на лошади и постоянно трепала Хромого Осьминожку по гриве. Казалось, Хромому Осьминожке она очень нравилась. Каждый раз, когда Паула гладила конька по шее, тот довольно фыркал и слегка поворачивал голову, чтобы на неё посмотреть. Солнце припекало. Несмотря на ранний час, было тепло. Море походило на голубое покрывало: ни волн, ни ветра. Прищурившись, Паула разглядела акулий плавник, прорезавший зеркально гладкую воду. Испугавшись, она подъехала ближе к Баддабамбе.

– Это акулы-трости, – объяснил он. – Преследуют нас.

– Они могут выйти на сушу?

– Да. Но здесь они очень неповоротливы.

Взбодрившись, Паула спросила:

– Баддабамба?

– Да?

– Что тогда случилось?

Баддабамба молчал.

– Кариссима мне всё рассказала. Как нашла тебя. Как ты оставался вечным ребёнком. И как на вас напали хуббанезцы. Ты вырос. А потом… отправился к хуббанезцам. Ты хотел их… убить?

Баддабамба прямо на ходу потрепал Паулу по голове.

– Я всё тебе расскажу. Возможно. Однажды. И Кариссиме тоже. Но когда придёт время. Понимаешь?

Паула кивнула, хотя ничего не поняла. Но по глазам друга ей стало ясно, что нужно набраться терпения.

Чуть позже господин Дятел выпорхнул из оранжевого гнезда и взбудоражено заголосил:

– Код фиолетовый! Код фиолетовый! – И добавил ещё более взволнованно: – Критический уровень фиолетового! Внимание! Внимание! Держитесь подальше от Кариссимы Баллабаллиссимы! Без десяти девять! Ещё десять минут! Внимание, внимание! Самое худшее из изменений. Ещё десять минут до появления самой сумасшедшей бабушки в мире! Внимание!

– О нет! – воскликнула Кариссима. – Уже так поздно?

Баддабамба с Анной Беллой вздохнули. Все трое спешились. Паула последовала их примеру. И тут произошло что-то пугающе странное. Бабушка джунглей вытянула перед собой скрещенные руки, а Анна Белла с Баддабамбой достали из седельной сумки верёвку и платок.

– Что вы делаете? – испугалась Паула.

Баддабамба с Анной Беллой связали бедную Бабушку джунглей!

– Не переживай! – успокоила Кариссима. – Это я попросила их так сделать. Выбора нет: чтобы я ехала с вами, меня надо связывать с девяти до двенадцати дня. Яхуха-а! Иначе случится несчастье. Превращаясь в самую сумасшедшую бабушку в мире, я совершенно непредсказуема. Вытворяю бог весть что. На уме ничего, кроме ерунды и глупостей. Не свяжете меня – всё пойдёт наперекосяк. Мы никуда не доберёмся. Яхуха-а!

Это были последние слова Бабушки джунглей, потому что в этот миг Анна Белла заткнула ей рот.

– Мпф-ф-ф… – Бабушка джунглей затихла.

– Это действительно так необходимо? – не унималась Паула. Ей не нравилось, что Кариссиму связали.

– Увы, – вздохнул Баддабамба. – У нас нет выбора. Едем дальше. Следующие три часа будем скакать без передышки.

С этими словами Баддабамба посадил старушку на спину её коня с причудливым именем Пёстрый Букет. Паула с Анной Беллой тоже запрыгнули в сёдла.

От Баддабамбы Паула знала: мельница Времени находится в центре острова. Остров сам по себе – гигантский прямоугольник со сглаженными краями. Лучше всего скакать по пляжу примерно до середины Хроноса, а затем свернуть и остаток пути к мельнице Времени ехать уже через джунгли.

Паула посматривала на Кариссиму. Похоже, верёвка и кляп не сильно её расстроили. Глаза старушки хитро поблёскивали, она хихикала сквозь платок, находя всё происходящее ужасно смешным. То и дело указывала связанными руками то на море, то на джунгли, то на небо и мычала. Пауле очень хотелось познакомиться с самой сумасшедшей бабушкой в мире. Она наверняка не такая уж плохая. Ведь Кариссима превратилась не в самую жестокую бабушку в мире, а просто в самую сумасшедшую! Паула улыбнулась и подмигнула ей. Кариссима подмигнула в ответ, ухватившись руками за скрипучую луку седла.

Как же здорово скакать верхом! Ветер в волосах, свежий воздух в лёгких. Эх, а ведь ехали они лёгкой рысью! Паула вдыхала запах волн, соли и кокосов, которыми тянуло со стороны джунглей. Анна Белла, наоборот, вела себя нетерпеливо: неожиданно пустила своего Розового Всполоха быстрым галопом и умчалась вперёд.

– Что это с ней? – спросила Паула у Баддабамбы.

– Это в духе Анны Беллы, – ответил он. – Она любит быструю езду! Это доставляет ей удовольствие.

– Класс! – загорелась Паула. – Я тоже хочу скакать быстро! За ней! За Анной Беллой!

Она сжала лодыжками бока Хромого Осьминожки, но тот трусил в прежнем темпе.

– Что такое? – не поняла она. – Почему он не скачет быстрее?

– Что ж, думаю, это максимальная скорость, которую способен развить твой конь, – предположил Баддабамба.

– Что? – опешила Паула. – Так медленно? Что за дела! Он что, даже галопом не может?

Едва произнеся это, Паула испугалась, потому