Титус содрогнулся, представив такую бездну времени, и, звякнув зубами, отхлебнул из тяжелого, пахнущего металлом бокала. Ничего подобного в своей жизни он прежде не пил. Голова немедленно стала крайне легкой, словно отделилась от туловища и шариком поплыла по воздуху, а ноги буквально приросли к полу. Рука, не испросив на то разрешения у воспарившего сознания Титуса, подняла бокал еще и еще раз, и так до тех пор, пока последняя капля чудо-напитка не доползла до его губ. И вот эта самая капля совершила с ним удивительное превращение, вернув здравость мысли и суждений. Титус осознал: от него наверняка чего-то хотят. Не привезли же его сюда, в самом деле, чтобы ублажать утонченной кухней и отвечать ему «как изволите, сир» с утра до вечера. Он вежливо подождал пару минут, однако на этот раз Архивариус никак не прореагировал на его мысль. Казалось, старик уже дремал, вытянув к камину ноги в видавших виды домашних тапочках без задников.

– Ваше высоко-ко-книжство! – икнув, обратился к нему Титус.

Старик всхрапнул, а затем приоткрыл один глаз. Глаз сфокусировался на Титусе, и тот понял, что можно говорить.

– Вы же все равно знаете, о чем я думаю, – неуверенно пробормотал наследник Сан-Маринский, с трудом подыскивая слова. – У меня была какая-то другая жизнь. Хотя я мало что помню, но точно совсем другая… Потом я очутился в карете, мне вручили завещание и все такое… Но, наверное, придется это, э-э… отрабатывать? Ничего же в этом мире не бывает просто так?

Архивариус, не открывая второго глаза, улыбнулся. Кажется, он был доволен. Словно не ошибся в адресате завещания.

– И в этом мире, и в любом другом, – согласился он, начав яростно тереть о каменный пол задымившейся тапочкой. – Пойдемте, сир, я вам кое-что покажу.

Он опять схватил Титуса за локоть своими железными пальцами, беспардонно оторвав от недоеденной утки. Едва дал вытереть салфеткой жирные руки и потащил вслед за собой по темным, жутковатым коридорам замка. Они блуждали минут десять, пока не замерли перед двустворчатой некрашеной дверью. Архивариус некоторое время смотрел на дверь с неподдельным благоговением, а затем одним ударом ноги распахнул ее настежь.

– Добро пожаловать в самый полный книжный архив человечества, – торжественно сказал он при этом. – В общем, в мой архив.

Из-за открывшейся двери на Титуса волной схлынуло что-то очень близкое и дорогое еще со времен детства. Как же он любил этот сладкий запах старых, ломких страниц – изодранных, сшитых нитками и проклеенных скотчем! Библиотекарь в его городке был своим человеком – пускал Титуса в хранилище отживших век томов и позволял набирать там сразу по десятку никем не читанных годами книг. Вот и здесь на возвышающихся в три человеческих роста полках нельзя было найти ни одного нового корешка. Ни намека на первоначальный лоск и запах свежей типографской краски.

– Всякий хлам сюда, понятное дело, просто не попадает, – пояснял Архивариус наследнику, ведя его вдоль бесконечных полок. – Только то, что зачитано до дыр несколькими поколениями. Примерно одна книга из десяти тысяч изданных.

Близоруко сощурившись, Титус перебегал глазами с одного корешка на другой. Многие названия были ему хорошо знакомы.

– Почти все имеется в рукописном оригинале, – гордо сообщил тем временем Архивариус, показывая пальцем в сторону гигантского шкафа с кучей ящичков, помеченных разными буквами алфавита. – Более того, с некоторыми авторами поддерживается постоянная переписка. В целях, так сказать, развития их творческого наследия. Вот, полюбопытствуйте, сир. Не далее как вчера пришло письмо от одного из них…

Он сунул в руки Титуса какой-то конверт. Титус машинально взял его, вытащил письмо и почему-то свободно прочел первые строчки, хотя те были написаны на французском, да еще на редкость небрежным почерком.

«Дорогой Архивариус! – сообщало письмо. – Верьте или нет, но прослышал на днях о том, что вы затеваете в герцогстве Сан-Маринском какой-то новый увлекательный сюжетец (как всегда, болтали при дворе). Восхищаюсь вашим неиссякаемым задором и верой в людей. Надеюсь, что удастся наконец отыскать талантливое перо, дабы избежать того ужасного финала, который мы имели несчастье наблюдать в прошлый раз…»

В этом месте Архивариус с искусством фокусника вытянул письмо из рук Титуса и сунул куда-то между книг.

– Моя маленькая слабость, – хмыкнул он в усы. – Люблю побравировать знакомством со знаменитостями. Прелюбопытный, кстати, господин. Настолько сжился со своими героями, что днюет и ночует при французском королевском дворе. Это плохо влияет на его характер – стал совсем легкомысленным. Слухи, сплетни, дешевые страсти… Никак не добьюсь от него, чтобы написал что-нибудь новенькое.

Титус, кажется, понял, кого конкретно имеет в виду Архивариус, открыл рот, но через пару секунд вновь его закрыл. Из них двоих кто-то явно был сумасшедшим. Проблема заключалась в том, что он никак не мог понять, кто именно. Архивариус между тем опять со странным любопытством разглядывал его лицо.

– Удивляетесь? – посочувствовал старик вслух. – Пора, мой друг, перестать удивляться. Уже должен появиться иммунитет. Тем более что самое удивительное у нас впереди. Оно лежит в ящике вон того письменного стола.

Титус подался вперед и осторожно, словно шел по натянутому над пропастью канату, шагнул к столу.

– Хороший рефлекс, – одобрительно пробурчал Архивариус. – Среднестатистический обыватель отступил бы на пару шагов назад. А то и вообще убежал бы без оглядки. Но не будем медлить – смотрите, сир!

Как чародей в сказках, достающий из сундука волшебную палочку, он нагнулся к столу, открыл темную дверцу и с грохотом выдвинул верхний ящик. Титус ожидал увидеть все что угодно, даже каменные плиты Ветхого Завета. Но ничего такого в ящике не было. То, что там лежало, занимало совсем немного места и умещалось на самом дне. Он тщетно пытался хоть что-то разглядеть из-за спины Архивариуса, пока тот торжественно колдовал над ящиком.

– Самый удивительный экспонат моего архива, – наконец победно провозгласил Архивариус оглушительным голосом, а затем протянул Титусу свою широкую ладонь и раскрыл ее. На ладони лежало длинное птичье перо. Серо-коричневатое, испещренное мелкими черными прожилками, похожими на миниатюрные арабские буквы. У основания перо уже чуть-чуть распушилось и от мощного дыхания Архивариуса невесомые пушинки подрагивали, будто в испуге.

– Как в сказках говорят, перо, конечно, не простое, – растягивая слова и хитро жмурясь, сказал Архивариус. – Волшебное перо: все, что им напишешь, сбудется. Ловите!

И тут совершенно внезапно он подбросил перо в воздух перед Титусом. Наследник судорожно протянул вперед руку, и перо спланировало прямо на его ладонь. Хотя