— А зачем тогда убивать Диану? — спросил Тодд. — Как это вяжется с длительными нравственными страданиями?

Она слегка пожала плечами:

— Несуб прогрессирует. Изучает, кто он есть на самом деле, и в процессе изучения вкусы меняются. Его ярость выходит на поверхность, готовая вырваться кровавым фонтаном.

— Я этого не заметил, — сказал Фраделла, опустив глаза. — Извини. Я думал, что он может оказаться сексуальным маньяком, который прекрасно разбирается в уликах и обладает достаточным уровнем самоконтроля, чтобы удержаться от изнасилований, учитывая огромный риск оставить свой биоматериал.

— Ты видел его костюм из латекса? — осведомилась Тесс. — В таком костюме вполне можно заняться сексом, некоторые фанаты косплея такое проделывают. Но он не трогает девушек. Он не за этим приходит.

— Может он оказаться гомосексуалом? — предположил детектив. — Единственный раз я видел своими глазами такой костюм в магазине для геев, — сконфузившись, он посмотрел куда-то в сторону.

— Не исключено, — согласилась Тесс, прогоняя в голове эту гипотезу и прикидывая, насколько она правдоподобна. — Это бы объяснило отсутствие сексуального интереса, его пренебрежение молодыми женскими телами, необходимость обесценить их, соперничество с ними за любовь и внимание мужчин.

— Чего он хочет, Тесс? — спросил профайлер. В его интонациях слышалась гордость за нее. — Какова истинная цель нашего несуба?

— Он собирается доказать всякому, кто готов выслушать, что эти девушки недостойны славы и что он единственный, кому нужно даровать почет и признание. Выставляя их напоказ перед всем миром, он будто выставляет их голыми на всеобщее поношение.

— Продолжайте, — подбодрил Маккензи. — Вы добираетесь до главного.

— Слава — ключевой элемент в этом профиле. Он настоящий Похититель жизней. Он овладевает жизнями и разрушает их, даже когда позволяет жертве физически уцелеть. Он уничтожает этих девушек всесторонне, так досконально и абсолютно, что лишает даже посмертных признания и уважения, — Тесс на секунду замолчала, ожидая вопросов. Но ни одного не последовало. — Он заслуживает свою кличку.

— Он очень конкретен в пристрастиях, — заметил Фраделла. — Если он выбирает жертв по критериям славы, как ты объяснишь малую вариативность виктимологических характеристик?

Тесс улыбнулась:

— Я не буду объяснять, мы сделаем это вместе… — Брови детектива поползли вверх. — Что бросается в глаза, если сравнить людей, которые нам нравятся, актеров, от которых тащимся, певцов, моделей?

— Ты имеешь в виду, что дело в типаже людей, которые обычно становятся знаменитыми?

— Если расположить всех знаменитостей женского пола на виктимологической матрице, какие наиболее типичные черты мы увидим?

— Европейский тип, молодость, светлая кожа, светлые волосы, чаще всего длинные и волнистые, — ответил Фраделла. — Это, кажется, имеет смысл, поскольку белые американцы составляют большинство, почти семьдесят три процента, если я правильно помню.

— Я тебе больше скажу. Население двадцати с чем-то северных штатов и Флориды в основном состоит из потомков выходцев из Германии. Вполне возможно, что с таким бэкграундом предпочтения во внешнем виде укоренились в нашей культуре и поэтому у блондинки шансы завоевать высокий социальный статус и добиться профессионального успеха гораздо выше, чем у остальных. Особенно это касается развлечений, где все решается голосованием. Вспомним, например, «Американского идола» или конкурсы красоты.

— Здесь, во Флориде, логичнее было бы ожидать большего латиноамериканского влияния, — засомневался Фраделла.

— Да, и так мало-помалу и происходит, по мере того как наше общество становится все более открытым. Это долгий процесс.

— Но ты по-прежнему думаешь, что несуб белый?

— Большинство маньяков действуют в рамках своей расы. Мы редко сталкиваемся с иными случаями, так что да, я по-прежнему думаю, что он белый, несмотря на то что белые маньяки в меньшинстве с восьмидесятых. В этом десятилетии афроамериканцы перехватили пальму первенства, они составляют шестьдесят процентов пойманных преступников.

— Давайте доведем до ума профиль, — напомнил Маккензи. — Мы много раз называли импотенцию как возможное объяснение отсутствия акта пенетрации. Тесс, вы все еще предполагаете, что он импотент?

— Н-нет… — протянула Тесс. — В сексуальных преступлениях, совершаемых импотентами, мы видим символическое замещение, чаще всего в виде удара ножом. Нанесение ножевых ран может заменить проникновение, но, мне казалось, мы все согласны с тем, что он не руководствуется сексуальной страстью.

— Согласны, — подтвердил Маккензи, и она вновь услышала гордость в его голосе. — Я хочу пройтись по всем аспектам его модуса операнди и почерка. Считайте это инвентаризацией, если хотите. Я хочу убедиться, что все характеристики ложатся в рамки нашего определения охотника за властью.

— Вполне справедливо, — отметила Тесс.

— Как думаете, агент Уиннет, он испытывает ревность к своим жертвам?

Она пораскинула мозгами:

— Возможно. Но я склонна думать, что он жаждет собственной славы. В нашем новом мире люди готовы на что угодно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фраделла.

Тесс встала и взяла со стола непочатую бутылку воды. Ей сейчас не помешала бы еще одна чашка кофе, но дожидаться, пока он сварится, просто не хватало терпения. Во рту остался мерзкий привкус чипсов из тортильи.

— Давайте глядеть правде в лицо: сейчас преступление — уже не то, что десять или двадцать лет назад. Раньше преступление было более осмысленным, более личным… не знаю… примитивным, простым. Следователи щелкали убийства на почве ревности, как орешки: почти всегда виновен отвергнутый любовник или супруг. Люди лишали жизни других людей из чистых, понятных побуждений, а не от скуки и желания самоутвердиться. Немотивированные убийства обрушили статистику раскрываемости за последние двадцать лет. Стрельба из окна авто, вызовы «на слабо» среди подростков, какие-то групповые инициации — вот что мы наблюдаем.

— Да, но как это связано с серийными убийствами? — поинтересовался профайлер, и Тесс встретила этот вопрос улыбкой.

Она долго напрягала извилины, прежде чем ознакомить слушателей с фундаментом своей теории:

— Мы видим, что люди творят безумные вещи, чтобы привлечь подписчиков в социальных сетях, независимо от платформы. Некоторые при этом получают травмы или погибают. Мы видим, что, по мере того как опустошительный эффект социальных медиа сказывается на нашем сознании, многие люди с неустойчивой психикой день за днем идут на все более отчаянные шаги в погоне за доступом к очевидно непрекращающемуся, поставляемому Интернетом потоку восхищения. Именно поэтому я думаю, что несуб необязательно ревнует к кому-то конкретно. Он лишь использует эти высокостатусные цели для декларации своих прав. Он говорит, что его