— Хорошо, Уиннет. Я скажу ребятам, чтобы ехали без меня. За тобой должок.

10

Предположения и догадки

Тесс глазела на чистую доску и в задумчивости грызла ноготь на указательном пальце. Она пыталась распутать и разложить по полочкам те неясные теории и догадки, что проносились у нее в голове. Ситуация отсутствия информации до неразличимости схожа с ситуацией, когда данных слишком много: то и другое приводит к непониманию и разгулу фантазии.

За ее спиной шипела и булькала кофемашина, наливая темную жидкость в бумажный стаканчик, а Фраделла и Мичовски изредка перебрасывались фразами, строя все новые гипотезы относительно магической способности несуба проникать в дом незамеченным и не оставлять никаких следов. Аромат свежего кофе наполнил комнату, развеивая сумрачное настроение, поддерживаемое зашторенными окнами и мигающим светом лампы дневного света. Солнце уже несколько часов как исчезло за горизонтом.

Она взяла в руки маркер и разделила доску на три секции, озаглавив их «Характеристики жертвы», «Предположения» и «Желаемый результат». Первая колонка заняла больше половины доски, и в нижней части колонки Тесс начертила несколько клеток поменьше.

— Ты делаешь виктимологическую матрицу? — удивился Фраделла. — С одной-единственной жертвой?

Покосившись на детектива, Тесс продолжила заниматься таблицей, разделив вторую колонку на «Личную месть» и «Серийного маньяка».

— Нам надо проявить креативность, — сказала она. — Иначе попросту не от чего оттолкнуться.

Фраделла вновь запротестовал, но уже менее энергично:

— Но мы ведь никогда не делали матрицу с одной жертвой.

— Мы ничего не теряем, если Кристина окажется единственной жертвой. Просто останется много пустого пространства, а это не страшно.

Она написала имя Кристины в начале строки, потом проименовала каждую колонку одну за другой в соответствии с тем допущением, что несуб — действительно начинающий серийный маньяк. Тесс собрала вместе внешние данные, такие как возраст, цвет волос и глаз, раса, пол. Добавила колонку «Сексуальные действия» и написала «Нет» напротив имени девушки. Помявшись, она добавила строку «Известность» и подписала ее «Да». Наконец она обозначила колонку «Место преступления» и размашистым почерком добавила «Дом».

— Что еще? — спросила Тесс, не поворачивая головы, но зная, что умолкшие детективы смотрят на доску.

— Я бы добавил безопасность дома, — заметил Мичовски, — с дифференциацией, возможно, типа высокий уровень, средний и низкий, — и уточнил, показывая пальцами знак кавычек: — Мне кажется, резиденция Бартлеттов попадет в высокий уровень.

— Принято, — Тесс начертила еще одну колонку.

— Я бы добавил род занятий, — произнес Фраделла, — поскольку это тесно связано с известностью.

Тесс нахмурилась.

— Не понимаю.

— Известными становятся по множеству причин, но эта девочка была у всех на виду. Люди видели ее ежедневно, им нравились ее образ, ее лицо, тот идеал красоты, который она представляла. Вокруг куча знаменитых писателей или ученых, но всем плевать, как они выглядят. Их внешность не играет роли.

— Это отличное замечание, — признала она и нарисовала колонку «Род занятий», приписав снизу: «Модель».

Других предложений не последовало, и Тесс перешла к колонке «Предположения».

— Давайте устроим мозговой штурм и назовем все «про» и «контра» для каждой версии, — сказала она, подводя жирную черту под заголовками «Личная месть» и «Серийный маньяк». Не дождавшись ничьей реплики, Тесс отметила: — Думаю, доступ в дом говорит за версию вендетты, — и написала «Доступ» в первом столбце.

— Несуб был в курсе, как обойти систему безопасности, и знал расписание Бартлеттов. Он выбрал вечер, когда родители отсутствовали до поздней ночи. К сожалению, нам не спросить у Кристины, не сама ли она открыла дверь преступнику, но никаких следов взлома мы тоже не видели.

— Альтернатива — сталкинг, — проговорил Фраделла. — Навязчивый фанат, который не входил в круг общения жертвы, но постоянно следил за ней.

Тесс вписала «Сталкер» в правую колонку.

— Почему ночью? — задумался Мичовски. — Разве Бартлетты не покидают дом на весь день? Почему надо было делать это в ночи?

— Так ведь Кристина тоже почти всегда не дома? Она же постоянно в разъездах, — парировал Фраделла.

— Да, или же проникнуть в дом проще, если нет риска попасться на глаза соседям, садовникам и доставщикам пиццы, — развила мысль Тесс. — Это говорит в пользу серийного маньяка.

— Не-а, я думаю, это в большей мере говорит о том снотворном, которое он применяет, — предположил Мичовски. — Она ведь точно чем-то накачана на фотографиях, не так ли? Если он провернул это ночью, причем рано, насколько нам известно, у жертвы было достаточно времени, чтобы выспаться и не заметить ничего. Возможно, поэтому она понятия не имела, что над ней надругались.

— Ты прав, — согласилась Тесс. — К тому же, обнаружив дочь спящей как сурок посреди бела дня, Бартлетты заподозрили бы неладное. И все это опять же говорит в пользу серийного сценария.

— Версия набирает обороты, — признал Фраделла. — И все же преступление оставляет впечатление личного, но я не понимаю, как это впечатление использовать.

Тесс сделала очередную запись.

— И не надо пока. Я ощущаю то же самое, но одновременно нутром чую серийного маньяка. Впрочем, частенько первая жертва маньяка — это кто-то знакомый ему.

В зале снова наступила тишина, и Тесс отступила на несколько шагов от доски.

— Я забыл спросить, — поинтересовался Фраделла, — что ты подразумеваешь под «Желаемым результатом»?

— В случае убийства мы знаем, чего добивался преступник — похитить чью-то жизнь. В нашей ситуации нельзя быть в этом уверенными, во всяком случае в настоящий момент.

Мичовски помрачнел:

— Это насилие, сопровождавшееся кибертравлей, харассментом и нарушением приватности. Я что-то упускаю?

— Что, если он хочет их убить? — посмотрела на него Тесс. — Или, скажем, наказать за славу, которую он считает незаслуженной и нечестной?

— И отсюда название колонки, — заключил Фраделла. — «Желаемый результат». Но как мы узнаем наверняка?

Тесс помедлила, плотно сжав губы. На этот вопрос у нее не имелось простого ответа.

— Пока остается лишь строить догадки. Но как только мы это выясним, мы будем знать модус операнди несуба, его почерк и поймем, какие еще действия он предпринимает помимо непосредственно тех, что составляют преступление. Его ритуал, если хотите. Почерк