Билли невозмутимо пожала плечами. Как там говорят? Предупрежден, значит, вооружен. Только никто не гарантирует, что в следующий раз Миддлтон окажется таким же снисходительным к ее поступкам. Но и она честно не планировала больше врываться на бал сатаны с фейерверками.

Адам твердо решил проводить Билли до самой квартиры, а заодно убедиться, что она окажется там в целости и сохранности и не побежит на поиски приключений или Роберта Андерсона.

– Учти, если проводишь меня сейчас, то придется делать это каждый вечер, – усмехнулась она по дороге к подъезду, – а это будет немного проблематично.

«Еще бы, – помрачнел Адам. – Там же наверняка заседает Дэн-мать-его-Розенберг. Хотя ему вроде как наплевать на отсутствие невесты среди ночи. Либо его сон настолько крепок и свят, что его нельзя тревожить до самого утра».

Когда они вышли из лифта и остановились рядом с нужной квартирой, Билли внезапно коснулась плеча Адама, и он в очередной раз замер, притормаживая защитные рефлексы и прицениваясь к ответным ощущениям и приятному теплу.

– Правда, спасибо тебе, что… вытащил меня оттуда, – сказала Билли, уже не так легко подбирая нужные слова, и опустила руку. Оказывается, говорить искренне бывает непросто даже самым прямолинейным людям. – И… спасибо, что вообще приехал. Я честно постараюсь вести себя аккуратнее.

– Главное, чтобы ты вспомнила об этом обещании завтра утром, – не сдавался Миддлтон. – Будь осторожна и звони, если понадобится помощь.

– Именно так и поступлю. К тому же мы теперь знаем, что это работает. – Еще раз окинув его любопытным взглядом, она улыбнулась: – Это и правда отличная толстовка. Спокойной ночи, агент Миддлтон.

– Спокойно ночи, Билли. – Адам проследил взглядом, как она изящно проскользнула в приоткрытую дверью и закрыла ее изнутри на несколько оборотов.

Вот и… все. Вздохнув, он начал спускаться по лестнице, прокручивая в памяти последние минуты их общения и, к своему неудовольствию, пришел к одной неутешительной мысли: «Розенбергу чертовски повезло. Чтоб его».

В машине Миддлтон задумчиво посмотрел на пустующее соседнее сиденье, коснулся нити с бусинами на зеркале заднего вида и завел двигатель.

Но домой он так и не вернулся, решив не испытывать судьбу и не портить себе настроение ночным кошмаром. Вместо этого на одном из поворотов Адам свернул в сторону совершенно другого адреса.

* * *

Развалившись на кровати в позе морской звезды, выброшенной на берег океана, Лео мирно наслаждался горячими снами на мексиканском испанском с обворожительной Марти в главной роли. Они с Миддлтоном вот-вот должны были накрыть крупный наркопритон, но мысли спящего Лео то и дело перескакивали с работы на сногсшибательную мисс Рамирес.

Она действительно была хороша – одна из лучших сотрудников отдела полиции по борьбе с наркоторговлей, и, впервые поработав с ней несколько лет назад, ветреный Леонард Холден оказался покорен навечно. Яркая, длинноволосая Марти никогда не носила униформу, разве что во время обучения в академии, и предпочитала обтягивающие джинсы, футболки, пиджаки или спортивные жилеты и неизменный полицейский значок, закрепленный на поясе. Ее внутренняя сила, напор и женское очарование, которым Марти могла одновременно и одарить, и убить, безнадежно вскружили Лео голову. И хотя Марти долгое время держала всех на расстоянии, спустя пару лет упорных попыток добиться ее расположения Холден наконец одержал своеобразную победу и неожиданно для себя оказался частью самых настоящих серьезных отношений, приперченных эмоциональными ссорами и еще более эмоциональными примирениями.

Дверной звонок пронесся трелью сквозь тишину квартиры и бесцеремонно ворвался в сон Холдена. Вздрогнув всем телом, он разлепил глаза и за секунду подскочил на кровати, задышав так часто, будто до этого оббежал все ближайшие улицы в поисках любимых цветов Марти.

Спросонья не понимая, что происходит, он недовольно покосился на прикроватную тумбочку, на которой были разбросаны телефон, будильник с электронным циферблатом, книга по психологии с круглым отпечатком кружки на обложке, наручные часы, пара ручек и наполовину исписанный блокнот, где время от времени, просыпаясь среди ночи, Холден записывал идеи по очередному делу.

На часах – три двадцать шесть.

– Su madre[32], – прохрипел Лео и потер сонное лицо ладонями.

Может, ему померещилось, и звонка в дверь не было? Или кто-то ошибся адресом и сейчас, не дождавшись ответа, просто уйдет и оставит его в покое. Но в дверь снова позвонили – куда более настойчиво, чем до этого. Холден болезненно поморщился.

– Иду! – с раздражением выкрикнул он.

Трель звонка пробежалась по нервным окончаниям раздражающими волнами, сотрясая сонную мексиканскую голову, как пиньяту[33]. Буркнув несколько нечленораздельных фраз на родном языке, Лео откинул одеяло и спустил ноги с кровати.

Звонок затих, однако секунду спустя ему на смену пришел громкий стук в дверь.

– Вот же настырный cabrón, – прорычал Лео, по дороге к двери спотыкаясь о личные вещи и коробки с документами, которые больше полугода назад привез из офиса и до сих пор не разобрал по папкам. – Если это опять тот хренов промоутер со своим чудо-пылесосом, я его лично с лестницы спущу. Да иду я, иду! – рявкнул он.

Наконец стук затих. Собираясь высказать визитеру все прямым текстом, а также уведомить, что он ломится среди ночи к агенту ФБР с правом на ношение оружия, взлохмаченный Холден посмотрел в глазок, нахмурился, пару раз моргнул, еще раз присмотрелся к незваному гостю и открыл перед ним дверь.

– Адам?…

– Привет! – подозрительно бодро отозвался друг и, не спрашивая разрешения, шагнул в квартиру.

– Что ты тут делаешь среди ночи? – Лео с подозрением уставился на Миддлтона.

Он выпил?

Или принял наркотики?

Или произошло нечто такое, о чем Лео пока что не в курсе?

Нет, все же на поиск причинно-следственных связей в половине четвертого утра у Холдена не было ни сил, ни желания.

– Ты в порядке? – поинтересовался Адам.

– А ты?

– С каких это пор ты зовешь меня по имени?

Холден смерил друга недовольным взглядом.

– С тех пор, как ты сваливаешься на мою голову в такую рань. Что случилось? Очередное убийство?

Миддлтон вздохнул.

– Нет, я не по делу. Точнее, хм, по делу, но не по текущему. Я до тебя дозвониться не смог, поэтому… прости, что так врываюсь.

Лео задумчиво почесал лохматый затылок и кивнул.

– Ладно, проходи, нечего тут в коридоре торчать. – И внезапно добавил: – От тебя странно пахнет… – он прищурился, – женскими духами. Так-так, интересно. И блестки на толстовке еще какие-то…

Миддлтон пожал плечами и прошел в хорошо знакомую ему гостиную, которая, как и вся остальная квартира, уже давно стала для него вторым домом, пусть и далеким от идеального порядка. Нет,