Все это время Адам старался сохранять спокойствие и не перебивать Билли. И если второе удалось выполнить, то первое вышло не очень. Пусть он и спрятал все накипевшее под тяжелой плитой невозмутимости, негодование никуда не исчезло и с каждым словом Билли разгоралось с новой силой.

А вот она уже всерьез подумывала встряхнуть Адама за плечи или, например, кинуть в него париком – словом, сделать что угодно, лишь бы добиться от него хоть сколько-нибудь внятных эмоций. «Все равно что перед стеной исповедоваться. Невозможный человек», – вертелось у нее в голове.

– Когда они ушли, – продолжила Билли, – я выбралась из кабинета, но не успела далеко уйти. Кто-то шел по коридору, и я спряталась за дверью напротив, но оказалось, что замок открывается только снаружи. А потом я услышала, как кто-то говорит про сроки, через которые будет восстановлена система безопасности, так что времени и вариантов у меня оказалось не так много. Поэтому я… – она пожала плечами, – позвонила вам.

Тишина.

Взгляд Билли упал на разноцветный парик, который лежал у нее на коленях.

«Интересно, если все-таки кинуть, это будет считаться нападением на агента ФБР?»

Но внезапно «невозможный человек» нарушил обет молчания.

– Откуда тебе известно про заводские пароли и самого подрядчика?

– Он фигурировал в моей прошлой работе, – нахмурилась Билли, – где я занималась расследованием корпоративных преступлений. Так что я более чем хорошо знакома с его внутренней кухней.

Адам окинул ее долгим внимательным взглядом и перешел к следующему вопросу:

– А что насчет расположения дверей, коридоров и остальных помещений?

– Здесь у меня были только приблизительные данные, но… когда прикидываешься персоналом, можно узнать о-о-очень много полезного. – Билли усмехнулась, опустив рассказ о том, как получила карты от Тони и выучила все, что успела, и добавила уже без улыбки: – Или лишнего.

– …Ты должен сделать для меня кое-что еще. Записывай адрес, встретишься там с моим племянником. Он позвонил, сказал, что поссорился с одним приятелем и случайно толкнул его на журнальный столик. Тот парень ударился головой и помер. Убедись, что никто не узнает о том, что произошло. Все должно выглядеть, как если бы он защищался от нападения и была реальная угроза его жизни. В общем, ты знаешь, что нужно делать. У тебя в этом больше опыта.

– Билли?… – донесся до нее сквозь туман голос Адама.

– А?

– Почему ты не рассказала об «Эль-Кастильо» во время первого допроса?

– Потому что… на тот момент у меня не было никакой конкретной полезной информации, а копать под «Эль-Кастильо» вам бы все равно никто не позволил, вы это и без меня знаете. Про передачу денег я узнала сегодня ночью – до этого только предполагала. Да и в целом я думала, вы дойдете до этой информации и без моего участия.

Адам покачал головой и отвернулся к лобовому стеклу.

Неужели она не понимает, что этим упрямством усложняет свое положение и проведение расследования?

– Хорошо, а как ты пробралась в сам клуб?

– Увидела на афише свою старую знакомую, которая задолжала мне ответную услугу. Мы с ней внешне очень похожи, и она согласилась помочь. Вернее, согласилась закрыть долги. Теперь мы квиты.

И на все-то у нее есть ответ и объяснение.

– Билли, – заговорил Адам после минутной паузы, – я же просил тебя не лезть в осиное гнездо в одиночку.

«О-о-о, ну все, началось», – Билли вжалась в кресло.

– Почему ты вообще пошла туда без прикрытия? Еще и вип-зону пробралась – тебя ведь убить там могли, ты понимаешь это? Черт возьми, – шикнул Миддлтон и отвел взгляд: – пока ты в этом костюме, я даже злиться на тебя не могу. – Он вздохнул и замолчал на несколько секунд, а Билли воспользовалась моментом, чтобы морально подготовиться к следующему выговору, которых она за время своей работы успела наслушаться как от семьи, так и от Дэна. Правда, тот в основном упрекал ее за другие вещи. – Они могли поймать тебя. Ты не представляешь, что эти люди могут сделать, когда хотят выбить информацию.

Билли не ответила, сохраняя поразительную тишину.

– А если бы я не услышал твой звонок? Что бы ты тогда делала? – Миддлтон все же повернулся к Билли, но постарался не разглядывать ее наряд.

– Если честно, я… нашла в той подсобке люк, – призналась она. – Не знаю, куда он ведет. Обнаружила я его с опозданием… Но, видимо, пришлось бы воспользоваться им. А прикрытие… – Она опустила взгляд на бутылку. – Наверное, среди моих знакомых нет людей, которым я могу доверить такую ответственность или кто мог бы справиться с этим, не завалив все в самом начале. Да и это привлекло бы ненужное внимание. Но все равно я предварительно сохранила твой номер, а ты сам просил звонить тебе, если что-нибудь случится. Это я, собственно, и сделала, – вздохнула Билли, не заметив, как перестала обращаться к нему «агент Мидлтон».

Но Адам оказался куда более внимательным и, уловив это изменение, постарался сдержать победную улыбку.

«Неплохо для начала».

– Лучшее твое решение во всей этой истории, – заметил он, рассматривая пустующую автобусную остановку рядом с уличным фонарем. – Но что касается алиби Андерсона, – он перевел взгляд на Билли, – здесь мне придется тебя разочаровать. Даже если он был в клубе в ту ночь вместе с Шерманом и получил свои деньги, это не означает, что он не вернулся в Остин, чтобы убить тех девушек. Мы постараемся проверить его передвижения по камерам, но я бы на твоем месте не надеялся на волшебное совпадение.

Билли закатила глаза. И вот они опять вернулись к тому, с чего начали. А ведь с ними так каждый раз – неважно, с кем приходится иметь дело, с полицией или ФБР. Они довольствуются первым, что попадет им в руки и объяснит все так, как удобно видеть с их стороны. Вот только не всегда человек, который ведет себя как преступник, на самом деле совершил преступление. Но Миддлтон, похоже, был противоположного мнения и не собирался слезать с наезженной колеи. Впрочем, как и сама Билли.

– Почему ты не воспользовалась старым приемом? – вдруг поинтересовался Адам. Она посмотрела на него с непониманием. – Однажды ты каким-то чудом нашла Андерсона в огромном городе. Хотя, уверен, дело было вовсе не в чуде. И все же – почему не пошла проверенным путем? – Он не сомневался, что ей помогает кто-то с откровенно большим