– Надеюсь, ты не стал заказывать до меня, – сказала она. Это был не вопрос, а тонко замаскированная проверка на лояльность.

– Я жду повода, – улыбнулся он, слегка приподняв стакан.

Вера заказала двойной эспрессо и только после этого выдохнула, словно впервые за день позволила себе расслабиться.

– Как самочувствие? – спросила она. – Слышала, что у вас дома сегодня были разборки из-за трусов.

– Спасибо за эту историю. Она изрядно подточила их репутацию. Правда, о ней уже забыли, – сказал он. – У нас семейная жизнь строится на вечном забывании вчерашних скандалов.

Он произнёс это то ли с облегчением, то ли с горьким удивлением – и было непонятно, радует его быстрая потеря интереса публики или огорчает. В доме Петровых катастрофы похожи на сквозняк: внезапные, шумные и никогда не задерживаются надолго. Даже когда в прошлом году Лиза едва не спалила кухню экспериментом с карамелизированной сгущёнкой, через сутки никто не вспоминал подробностей; лишь клейкая копоть на потолке ещё пару месяцев напоминала о случившемся.

С тех пор он относился к драмам как к погоде, не тратя лишней энергии. Скандал о трусах Софьи вышел особенно «красивым»: впервые за долгое время в нём прозвучал искренний крик – не театральной Лизы и не вечно контролирующей Маргариты, а человека, вдруг понявшего, что его видит весь город. Гриша был почти благодарен Вере: она разогнала это по чатам и пабликам – жёстко, но без фальши.

Он продолжил тише, словно для себя:

– Бывает, думаю, в Ситцеве мы живём как попугаи: кто громче крикнет – того слушают, а через пять минут забывают, о чём кричали. Историю про трусы уже записали в анекдот; через неделю никто и не вспомнит, что это были мы.

– Как у меня дома, – усмехнулась она. – Только вместо скандалов – вечные долги и мамина коллекция таблеток.

Она отпила эспрессо, прищурилась от горечи и с видимым удовольствием пустила в ход сплетни.

– Кстати, о семейных драмах, – сказала Вера. – Ты знал, что у Софии роман с одним из ваших профессоров? Волков, кажется, фамилия. Я думала, что это трёп, но он возит её на своей машине, а иногда даже ночует у неё дома, когда все спят.

Гриша почувствовал, как внутри щёлкнуло: не ревность – любопытство вышло на первый план.

– Это старый, толстый с лысиной?

– Нет, наоборот – молодой и даже ничего. На фото он, конечно, поинтеллигентнее, чем вживую, но для нашего вуза – почти олимпийский стандарт.

– И сколько длится?

– Месяца три. Она иногда утром приходит с синяками под глазами и говорит, что всю ночь учила «Структурную семиотику». А потом сидит с ним в читальном зале, и оба делают вид, будто обсуждают план конференции.

– Он женат? – спросил Гриша.

– Естественно, – кивнула Вера. – Жена преподаёт там же, литературу. У них даже сын есть, но он давно живёт в Питере, так что никто не мешает.

Гриша на секунду задумался: в этом был свой шик – городок, где всё открыто, но очевидного видеть не хотят.

– Ты хорошо осведомлена, – сказал он.

– Я всегда была неплохим вуайеристом, – улыбнулась Вера. – Или просто люблю следить за теми, кто не умеет шифроваться. София, конечно, делает вид, что у неё всё под контролем, но как только дело доходит до расписания, она сразу прокалывается: то пропустит пары ради встречи, то вдруг забудет, что у него конференция в другом городе.

Гриша смотрел, как в её руке дрожит ложка – не от волнения, а от избытка энергии, которую некуда девать. Вера говорила без пауз, будто в каждой фразе стояла галочка: сообщить максимум за минимум времени.

– А у тебя что нового? – спросила она. – Вроде всё тихо, а в сети пишут, что «Петров» на грани банкротства.

– Пишут всякое, – пожал плечами Гриша. – Маргарита давно вывела активы в ювелирку и теперь каждую неделю устраивает ревизии, чтобы никто не расслаблялся.

– Она тебе платит или только морально калечит?

– Пока второе, – сказал он. – Но надеюсь вскоре перейти на нормальные дивиденды.

Вера рассмеялась и вдруг замолчала, будто прислушалась: не слушают ли их за соседним столом.

– Слушай, – она наклонилась вперёд, – а ты реально готов выполнять грязные поручения, если за это хорошо платят?

Он насторожился, но виду не подал.

– Смотря что ты называешь грязью, – парировал он.

– Например, купить презервативы в аптеке напротив, чтобы потом не краснеть перед фармацевтом, который знает твою маму по воскресной церкви. Или принести из секс-шопа наручники, когда ты точно уверен, что продавец – бывший одноклассник.

– Это, по-твоему, грязные поручения?

– Для нашего города – да, – сказала Вера. – Здесь до сих пор считают, что секс бывает только после регистрации брака, а если ты покупаешь что-то "особенное", то обязательно для шантажа.

– Ладно, – сказал он, – список у тебя есть?

– Есть, – выдохнула она, – и он длиннее, чем ты думаешь.

Она достала из рюкзака потрёпанную тетрадку, раскрыла где-то на середине и придвинула Грише. Тот, не торопясь, пролистал: сперва обычные пункты – тампоны, краска для волос, потом пошли экзотика – корейские маски для лица, вибратор, набор для стирки белья ручной работы и даже коробка для хранения БДСМ-аксессуаров, расписанная под жостовский поднос.

Он не удивился.

– Ты что, собираешься открыть свой магазин? – спросил он.

– Нет, – хмыкнула Вера. – Просто помогаю подругам: у каждой свои тараканы, но никто не хочет покупать лично. А ты, – она показала на него пальцем, – идеально подходишь на роль курьера, не боящегося попасться.

– За дополнительную плату, – уточнил он.

– Конечно, – сказала Вера. – Я бы не стала эксплуатировать тебя бесплатно.

Гриша посмотрел на неё и понял: между ними нет фальши. Оба понимали, что это игра, и оба знали, что будут использовать друг друга дальше.

– Хорошо, – сказал он. – Когда начнём?

– Хоть сейчас, – ответила Вера. – Но я бы сначала допила кофе.

Он улыбнулся: она умела говорить так, будто в каждом слове подвох, и это не отменяло доверия – лишь укрепляло его.

В этот момент в кафе вошли двое студентов, шумно что-то обсуждая. Один уставился на Веру, потом на Гришу – кажется, хотел сделать замечание, но только злобно хмыкнул и сел за дальний столик.

– Завидуют, – кивнула Вера. – Думают, что у меня новый парень.

– Разве это неправда? – улыбнулся Гриша.

– Правда всегда сложнее, – кивнула она.

– Ладно, – сказала Вера. – Через час встретимся у аптеки на Коммунальной, если не передумаешь.

– Не передумаю, – сказал он. – Любопытно, насколько глубоко тут можно копать.

– В нашем городе нет дна, – фыркнула