Марго робко спросила:

— А кто ее убил?

Гуров остановился на ней взглядом, пронзительным и внимательным, от которого мурашки бегут по телу. Будто он знает все о преступлении и лишь ждет, когда ты признаешься сам, чтобы облегчить свою вину. Это, как всегда, подействовало.

Маргарита вдруг разрыдалась по-детски бурно:

— Это не мы, правда! Мы не виноваты, мы с Махой пили три дня и из квартиры не выходили вообще.

— Что отмечали?

И вдруг девушки засуетились, опер мгновенно почуял изменение в их поведении.

Маргарита подскочила с дивана:

— Да фигня, так. Мы можем с Махой, да? Две алкашки, я ей говорю, Маха, бухаем с тобой, как мужики. Да?

Ее подруга сидела с раскрытым ртом, а потом обиженно протянула:

— Какая я тебе алкашка. Ты же сама позвала отмечать, сказала, Горелов скопытился.

Лев краем глаза отметил, как исказилось лицо Маргариты в испуге.

Он повернулся к девушке и притянул ее на стул напротив себя:

— Горелов — это тот, кто подставил тебя и отправил в тюрьму?

Маргарита нахохлилась, опустила голову и затихла.

Лев покачал головой:

— Ты можешь молчать сколько угодно. Так сделаешь только себе хуже, Светлана — тому пример. Я пытался с ней поговорить, остановить, и вот куда это привело. Вы тоже хотите умереть?

Он встал, прошелся по комнате. Ну как убедить этих недалеких девчонок, что он пытается им помочь!

Опер подошел к окну, у машины убитой Кондратьевой еще никого не было. Зато парковка теперь наполнилась людьми — живыми и озабоченными перед началом рабочего дня. Они заводили машины, хлопали дверьми, усаживали детей, в общем, жили обычной мирной жизнью, не замечая мертвой женщины в соседнем авто.

— Я знаю, что вы вместе все сидели в тюрьме. И что считаете свое наказание несправедливым. Пускай будет так, закон не всегда бывает прав, а система может работать с ошибками. Наверное, вы имеете право на месть за свои страдания, мужчины часто обижают женщин, а те слишком слабы или добры, чтобы ответить ударом на удар. Но я знаю также, что из тюрьмы можно выйти, за причиненное зло можно вымолить прощение, залечить любую рану, если ты жив. Только из смерти нет выхода. Светлана никогда больше не оживет, никуда не поедет, понимаете?

Он повернулся к девушкам:

— Если будете молчать, то окажетесь на месте Светланы Кондратьевой, понимаете? Ее не ограбили, в бардачке лежат деньги. Ее жестоко убили, в бешенстве проломили голову камнем. Кто это мог сделать? Ведь она восстанавливала справедливость…

Маргарита пожала плечами:

— Я не знаю. Наверное, Светка эта, любовница мужа. Она уже к Свете приезжала, угрожала, деньги ей были нужны. Вот и взбесилась, наверно, чердак совсем засвистел.

Зато занервничала ее подруга:

— Да, Марго, че ты гонишь. А если нас реально грохнут? Кто-то же Светлану убил!

— Заткнись, — уже открыто закрыла ей рот Маргарита.

Но Марию было не унять:

— Да сама заткнись, ты мне вчера еще рассказывала, как рада, что Горелов сдох. И что теперь можно не бояться, что он поймет про компромат. Значит, это не он. А кто тогда, блин? Если тебя грохнут? А меня?

— Да кто? — вышла из себя Маргарита. — Игорь Светкин, Горелов, твой Тима, они же все мертвые. Чего они нам сделают-то?

И осеклась, вдруг поняв, что проговорилась.

Она вскочила с дивана, кинулась к двери, как вдруг с улицы завыла сирена — приехала оперативная группа. И она отступила назад.

Гуров кивнул Марии:

— Пошли на кухне побеседуем.

Слабое звено найдено, Мария готова сотрудничать. Он спокойно оставил Маргариту одну, только написал сообщение дежурному оперу из группы, чтобы он присматривал за подъездом. Хотя был уверен — девушка никуда не сбежит. Ей лишь нужно время, чтобы осознать произошедшее и, как ее подруге, смириться с тем, что она попала в переделку. И оттуда не выбраться без чистосердечного признания.

На тесной кухне, за залитым винными потеками столом, Мария стала еще смелее. Она, кажется, ни капли не смущалась, наоборот, без лишних вопросов вывалила Льву всю историю:

— Это все Светлана Кондратьева придумала. Мы вместе на зоне срок отбывали, я из-за своего бывшего козла, Тимофея. Он мне, короче, изменил, а я ему машину разбила. Так этот козел с разборками ко мне приперся, прикиньте? Драться кинулся. — Маша хмыкнула. — Дрищ. Я ему так рожу разукрасила. Телефон забрала, короче, деньги, ну как компенсацию, чтобы знал, что на женщин нельзя руку поднимать. Да была под этим делом, — девушка щелкнула себя по горлу. — Переборщила чуток, сломала там ему… он заяву написал. — Мария вдруг остановилась на секунду. — Ну неважно, ага, про Светку же надо. Короче, меня посадили, а там уже с Маргаритой мы подружились. Она про Светлану рассказала, что та может, короче, договориться, и этого Тимофея прижмут. А я типа не при делах. Вот, короче, круто все получилось. Он под поезд прыгнул, сам.

Полковник Гуров молча слушал признание — да уж, не самый ценный свидетель. Непонятно, как все организовывала Светлана Кондратьева, кто был исполнителем. Но хотя бы существование «Талиона» подтвердилось. Да и Вештина что-то недоговаривает. Какими благородными бы ни были цели Кондратьевой, но ей нужны были исполнители для ее замыслов — те, кто бросят фен в ванную или толкнут человека на рельсы под поезд. Или накачают отравой бутылку для парочки алкоголиков, а потом выроют могилу в лесу, куда можно навсегда спрятать тела так, что их никто и никогда не найдет.

— А что взамен? За вашу месть Тимофею что потребовала с вас Светлана?

Маша отмахнулась нарочито небрежно:

— Да так… там, короче, с одним мужиком переспать, чтобы он про Горелого слил все, что знает. Маргаритин бандит решил правильным стать, бизнес завел себе, типа чистые бабки, никакого криминала. Женился на одной там, у нее папаша, в общем, в администрации сидит. Некрасиво получается, да же?

Мария обрадовалась, что можно переключить внимание опера с нее на подругу, и зачастила, рассказывая про Маргариту.

— Он же ее подставил конкретно, Горелов этот. Маргарита вообще не при делах была, а его когда прижали за косяки всякие, он ее слил. Прикиньте, ну что типа это не он рулил всем, а Марго притон держала. Хотя она же так, ну девчонок просто прибалтывала, чтобы они не хныкали, а работали нормально. Вообще подстава! Прикиньте, живешь, никого не трогаешь, а потом бац — и в тюряге. А Горелов еще и женился, у него все шикарно, деньги и раньше были, а теперь лопатой гребет.