Сперва Гуров решил проигнорировать совет, но после ухода Марии и сам не заметил, как собрался, накинул куртку и вышел на улицу. Погода и впрямь была чудесная: несмотря на октябрь, на улице ярко светило и даже немного пригревало солнце. Этот месяц выдался на удивление теплым и сухим, что на памяти сыщика бывало не так уж часто.

Лев Иванович планировал пройтись от силы минут десять-пятнадцать, но и сам не заметил, как ушел почти на час. И когда вернулся домой, ощутил, что настрой у него уже не такой мрачный. Нет интересных дел? Будут. Захотелось тряхнуть стариной? Появится возможность. А вообще правы те, кто говорит, что уныние — смертный грех. Нельзя ему поддаваться. Иначе хуже может быть.

Когда Гуров переступил порог квартиры, в кармане завибрировал телефон. Это звонила жена.

— Прогулялся? — осведомилась она, не тратя время на ненужные приветствия.

— Только зашел, — доложил сыщик.

— Вот и молодец. Не зря я тебя выгнала воздухом дышать.

— Ох, Маша, ты вот меня как облупленного знаешь.

— И что?

— Мне иногда даже страшно становится.

— Не бойся. Мы, женщины, хоть и бываем ведьмами, но в душе мы все милые принцессы.

— Ладно, принцесса, удачной репетиции.

— Спасибо. А ты больше не хандри.

— Постараюсь.

— Не постарайся, а сделай. Приду — проверю.

Лев Иванович улыбнулся и нажал на кнопку отбоя. Все же ему очень повезло с женой. По одной очень простой причине: она не только знала, но и понимала его, пожалуй, как никто другой.

* * *

Когда на следующее утро Гуров вошел в рабочий кабинет, то первое, что, точнее, кого он увидел, — завязывающего перед зеркалом форменный галстук Крячко. Стас был в форме и не в сильно радужном настроении.

— Привет, — слегка недоуменно посмотрел на него сыщик. — Куда это собрался?

— А, — напарник недовольно махнул рукой. — На очередную дуристику.

— На мероприятие, что ли?

— Ну да. Там какая-то встреча для журналистов, должен был орловский зам ехать, а он, как назло, заболел. Вот меня и выдернули.

— Как самого умного? — улыбнулся Лев Иванович.

— Ага, умнее не придумаешь. Лева, я все подобные мероприятия люблю не больше, чем ребенок манную кашу с комками.

— Я знаю. Ну что тебе еще сказать: держись. Бумажку-то хоть дали, о чем говорить надо? Или так, будешь импровизировать?

— Обещали дать. Ладно, если там общие слова, я и сымпровизирую — не впервой. А вот если цифры, то все, труба. Буду молчать как партизан на допросе.

— Ну, может, там будет твой знакомый журналист.

— Мишка-то? Вряд ли. Он сейчас в отпуске, и сомневаюсь, что в городе. Неделю назад его видел, он куда-то ехать отдыхать собирался.

— У журналистов, как и у нас, отдыха нет. Они всегда работают, без выходных и праздников.

— Это уж точно, — Станислав справился с галстуком и надел китель. Затем посмотрел на часы. — Так, время у меня еще есть, можно и насущными делами заняться.

— Лучше отложи пока, — посоветовал Гуров. — Настройся на выступление перед аудиторией.

— Лева, да чего там настраиваться? — скривился Крячко. — По бумажке прочитал — и всего делов.

— По бумажке тоже надо уметь читать.

— Я тебя умоляю. Думаешь, все эти наши чиновники тоже сплошняком Цицероны? Многие из них, если не все, стоя за трибуной, пробубнят, что секретарша на листочке накалякала, потом с умным видом ответят какую-нибудь фигню на вопросы, и все. И так всегда и везде.

— Не поспоришь, — кивнул сыщик и включил чайник. — Что у нас там за дела?

— Есть одно, но я не успел посмотреть. Димка вчера дежурил, так ему уже под вечер притащили, когда он дежурство сдал. Он и оставил его на утро. А дело нам кинули.

— Даже в общих чертах не знаешь, что там?

— Не знаю, — развел руками Стас. — Но известно что. Мокруха какая-нибудь.

— Понятно, что не карманная кража в троллейбусе. Давай посмотрим.

Посмотреть вместе они не успели, потому что зазвонил внутренний телефон. Напарник снял трубку.

— Слушаю, — ответил он. — Что, уже? Понял. Ладно, выхожу.

— Выдергивают? — понимающе посмотрел на него Лев Иванович.

— Угу, — понуро кивнул Станислав.

— А чего так рано-то? Рабочий день ведь только начался.

— Да ехать далеко. А сейчас сам знаешь — пробки и все сопутствующее. Только час на дорогу убьем. Ладно, я побежал, дело — вот, — Крячко хлопнул рукой по папке, лежащей с краю стола.

— Давай, посмотрю. Удачи.

Стас накинул форменную куртку и быстро вышел из кабинета. Гуров налил чай, взял дело и с интересом погрузился в изучение. Однако довольно скоро интерес уступил место озадаченности и даже легкому недоумению.

— Странно, — сказал сыщик самому себе вслух.

А удивляться было чему. История была самой что ни на есть банальной, если не сказать обыденной. Во дворе общежития нашли тело некоего Виктора Ивановича Пантелеева, сорока лет от роду, с несколькими ножевыми ранами. Проживал он в доме рядом с этой же общагой, имел две судимости, из мест лишения свободы освободился в прошлом году. Лев Иванович посмотрел на статьи. Причинение тяжких телесных повреждений. Не иначе как поножовщина или серьезный мордобой. Район, в котором нашли погибшего, тоже явно не был образцом благополучия — окраина. Гуров наслышан был про те места. Там как раз и проживало множество таких криминальных элементов, как этот убитый Пантелеев. Не иначе как очередные пьяные разборки. Собственно, эта мысль первой и пришла в голову сыщику. Он посмотрел заключение эксперта: да, алкоголь в крови погибшего нашли. Не иначе как собутыльник из местных маргиналов ножиком ткнул. Но если так, то убийцу быстро установят. В таких местах, да и среди такого контингента, обычно все про всех знают: кто где подрался, морду набил, украл, а кто и убил.

Лев Иванович продолжил чтение. Вопреки его ожиданиям, там даже не было подозреваемых. Разумеется, местные опера перетрясли тамошних аборигенов, но, на удивление, под подозрение никто не попал. То ли схалтурили, то ли действительно местные были не при делах. О причинах убийства, разумеется, тоже сказать не могли. Хотя какие там могут быть причины? Косо посмотрел, не то сказал, послал по матушке, батюшке и прочей родне — вот и причина. Хорошо бы у местного участкового выяснить, что за фрукт был покойный Пантелеев, отметил про себя Гуров. Но сначала — почему такая банальщина попала к ним в главк. Сыщик был больше чем уверен, что на «земле» бы разобрались не хуже их.

Поскольку Лев Иванович был человеком дотошным, он решил все же изучить дело до конца, а уже потом выяснять, что, зачем и почему. Проблемы надо решать по мере их поступления