Маша слушала с широко распахнутыми глазами.

— Какой ужас, — прошептала она.

— Глупость, — отрезал Гуров. — Это была чистой воды глупость с его стороны.

— Может, и так, — безропотно согласилась Маша. — Но он же хотел хорошей жизни для сына, разве нет?

— Хотел. Наверное, даже уже мысленно потратил эти деньги, — ответил Гуров уже мягче. — Расскажи ему Маковский о рисках, то он мог бы и отказаться.

— Мы всего не знаем, — покачала головой Маша. — Значит, Виктор и есть его сын…

— Виктор не смог смириться с тем, что случилось. Говорит, что после этого мать совсем сдала, а в школе ему устроили «сладкую» жизнь. Вот это мне совсем непонятно. Но, наверное, учителя решили не вмешиваться. Не знаю, Маш. Ты права, мы не знаем, что там было. Но, со слов Виктора, он сам очень изменился. В вуз не поступил, пошел в Суворовское военное училище, окончил его, но служить дальше не пошел. В голове возникла идея фикс: найти виновников смерти отца. Всех, до кого можно добраться. Через воспоминания матери, архивные данные в интернете и старые подшивки газет, которые всё еще можно найти в библиотеках, он вытащил из прошлого все, что только мог. До Паскаля не добрался, а вот Маковского нашел и даже устроился к нему на работу. И только потом узнал, что Маковский навещает в хосписе старого друга по имени Геннадий Пасквалев.

— Прям судьба какая-то.

— А хрен его знает, судьба это или нет, но упускать такую возможность Виктор не захотел. Ну а что? Все карты в руки, он же тут, в самом эпицентре — Маковский рядом, Паскаль неподалеку. Правда, сначала он немного помотал нервы Маковскому. Звонил ему, дышал в трубку. Или включал музыку в его машине среди ночи, а Маковский потом не мог понять, в чем тут дело. Ну а когда Виктор наигрался, то наведался к Паскалю в палату и представился. После чего сообщил, что дяде Мише тоже скоро прилетит. Не знаю, на что он надеялся. Может, думал, что Пасквалев не протянет до утра и не успеет рассказать Маковскому об их встрече? Это он зря, потому что Пасквалев прожил еще сутки и не только успел предупредить друга, но и передать ему записку, адресованную лично мне. Записка привела нас с Гойдой к сестре Пасквалева, которая подтвердила, что ее брат — тот самый преступник и на него так и не смогла выйти полиция. И он дружил с Маковским и щедро отблагодарил его за молчание после ареста. Не запутал?

— Нет, не запутал. Значит, Паскаль уже умер?

— Да, Маш.

— Все-таки ушел он от вас.

— Все-таки ушел, — подтвердил Гуров. — Но перед смертью он успел сообщить о визите Виктора следователю, который искал его много лет.

— Следователь мог как-то предотвратить убийство дяди Миши? — вскинула голову Маша.

— Следователь на пенсии, ему много лет. Он посоветовал Паскалю обратиться в полицию и назвал мое имя, потому что искренне считает, что я уж точно во всем разберусь. Но Паскаль лишь адресовал мне предсмертную записку, а с полицией решил не связываться. Предпочел действовать в одиночку. Предупредил только Маковского, а тот, видимо, решил, что от расплаты ему не уйти. Смирился, что ли… Не знаю. Помнишь, ты думала, что если бы мы задержались у Маковского в гостях, то, вероятнее всего, он был бы сейчас жив? Так вот, Маш: Виктор его уже приговорил. Просто ждал подходящего момента. Пистолет приготовил, придумал, как объяснить свои отпечатки пальцев на кузове «девятки» и внутри салона, но не учел множество мелочей и подсказок, которые и вывели на его след. Виктор сработал на тройку, оставил множество улик, а ведь задумка была шикарной, если не думать о том, что речь идет об убийстве. Вендетта, рождающаяся в муках много лет, наконец-то свершилась. Только вот Виктор, как и его отец, почему-то не задумался о последствиях. Ну у сына, слава богу, хоть астмы нет.

— Цинично, Гуров.

— Да, грубовато вышло. Иногда, знаешь ли, позволяю себе сказать так, как есть.

Маша некоторое время молчала.

— Я была сегодня в доме дяди Миши, — тихим голосом сказала она.

— Зачем? — напрягся Гуров. — Что ты там забыла?

— Составила компанию Бурчаку. Мы случайно встретились в «Останкино», и он сказал, что хочет навестить Диану.

— Чего-чего? — насмешливо переспросил Гуров.

— Не о том думаешь, — остановила его Маша. — Не забывай, дядя Миша оплатил ему съемочный процесс и для остального не пожалел денег. А Бурчак всегда ценил хорошее отношение. Просто визит вежливости в дом старого друга. Просто предложение помочь вдове. Я была свободна и напросилась с ним.

— Ну и как? Нормально съездили?

— Вполне. Диана оказалась дома, но, что удивительно, там же была и дочь дяди Миши. Катя, кажется?

— Да, Катя. А она-то что там забыла? Нет, это понятно, что это дом ее отца, но если там была Диана, то она вряд ли была рада.

— Как ни странно, они с Дианой общались очень даже тепло. Нас с Фимкой пригласили на кофе, на первый этаж. Диана с Катей нормально разговаривали, я даже удивилась. Если я все верно поняла, то они обсуждали, когда Кате лучше начать разбирать вещи отца. Она что-то хотела забрать себе, и Диана объясняла, что и где лежит. Такой разговор, знаешь… Абсолютно нормальный, но совершенно непонятный для меня.

— Не думал, что они смогут подружиться.

— Это не дружба. Это сотрудничество. Пусть лучше будет второе, чем первое, — деловые отношения легче закончить, чем рвать связь между людьми.

— Какая ты у меня умная.

Гуров наклонился, привлек Машу к себе и чмокнул ее в затылок.

— Принеси еще пивка, а?

— Я принесу, да, — задумчиво проговорила Маша. — И еще, Гуров. Чтобы ты знал. Я собираюсь посетить похороны дяди Миши.

— Почему нет? Иди.

— Думала, ты будешь против. Все-таки он преступник, хоть и в прошлом. И наказание понес дважды. Но знала я его как хорошего друга.

— А я вот точно знаю, кого не будет на его похоронах.

— Ты про Виктора?

— Я про остальных гостей, кого он пригласил на свой юбилей.

— Посмотрим, — уклонилась от прямого ответа Маша.

— Но я знаю, кто будет