Гуров вынул лист бумаги из файла, пробежался взглядом по строчкам.

— Приехали, — только и сказал он.

— Что там? — спросил Крячко.

— Предсмертную записку писал не Маковский, — ответил ему Гуров.

— А кто же тогда?

Некоторое время Гуров смотрел на документ, потом отложил его в сторону.

— Сын собирается отомстить за отца, — пробормотал он. — Сестра Пасквалева, Стас, говорила, что перед смертью он нес чепуху. Его мозг не справлялся с нагрузкой, и он порой впадал в кратковременный бред. Его сестра Татьяна иначе это не воспринимала.

— А про сына, получается, он говорил серьезно.

— Никакого сына у Пасквалева не было, Стас. У него вообще не было детей.

— И у Маковского тоже, — добавил Крячко, смахивая крошки со стола в ладонь. — Будем собирать образцы почерка?

— Подожди, Стас.

Гуров встал, нащупал в кармане пачку сигарет. Зажигалку не нашел. Черт с ней, стрельнет у кого-нибудь в курилке.

— Пойду прогуляюсь, — сообщил он и взял со стола ключи. — Надо кое-что обдумать.

— Давай-давай, — без тени удивления отозвался Крячко.

Гуров вышел из кабинета. Стас Крячко немного подумал и достал из кармана смартфон. Когда Гурова накрывало, было бесполезно о чем-то его расспрашивать. Пусть покурит, подумает. А пока…

— Наташ? — спросил Крячко в трубку. — Ну как там? Добралась? Слушай, проверь сразу газовый баллон. Я там вроде бы в прошлый раз все перекрыл, но мало ли? Воду дали? И свет есть? Ну вообще красота. Я-то? Работаю. И еще, пока не забыл. Сходи к Анатольичу, спроси про крышу, ладно? Мы с ним уже говорили, он знает. Если соберется без меня чинить, то лестница за домом, я ее там к стене прислонил. Господи, это что такое? Что за грохот?.. Гроза? Жена, да ты счастливый человек. У нас тут в Москве жарища, как в арабских странах…

— Как сам?

— В той же поре. А ты?

— Зарылись по уши.

— В первый раз, что ли? В отпуске был?

— Был. Теперь только в октябре поеду.

Обменявшись дежурными фразами с коллегами, Гуров преднамеренно отошел в сторону. Сейчас ему было не до разговоров.

Курилка опустела. Гуров поморщился — дышать тут было практически невозможно. Хоть он и сам покуривал, но находиться в помещении с затхлым воздухом не любил. Гуров толкнул дверь, ведущую на улицу, и осмотрелся. Никого. Это хорошо.

Он закурил, хоть и без удовольствия, и тут же подумал, что пора бы завязывать с дурной привычкой. Ишь, разошелся не на шутку. Жаль будет, если снова приклеится к пачке сигарет, а то ведь уже получилось сократить количество затяжек до минимума. «Как только закончим с этим делом, то сразу и брошу», — решил Гуров и с горечью подумал о том, что таких обещаний он сам себе надавал уже тысячу. А то и больше наберется.

Мысли послушно вернулись в нужное русло. Самая ошеломляющая новость на сегодняшний момент обескуражила Гурова. Предсмертную записку, адресованную именно ему, писал не Маковский. Тогда кто? Неужели тот, кто его убил? Зачем убийца оставил послание именно Гурову? Что хотел этим сказать? С какой целью он хотел запутать следствие? Само собой, он сделал все, чтобы его не вычислили, это дураку понятно. Но где тогда логика? Он ведь мог просто не оставлять записку в карма…

Гуров уставился на прутья стальной ограды, его мозг заработал с утроенной силой. Записка, адресованная лично Гурову, была найдена в кармане джинсов Маковского. В переднем кармане джинсов, которые с трудом удерживались на дяде Мише. Версия первая: Маковский имел мощное телосложение, и чтобы поместить записку в карман, он наверняка приложил бы некоторые усилия. Убийца же, если бы хотел, чтобы записку непременно нашла полиция, оставил бы ее на видном месте. Под дворником, на пассажирском сиденье. Мог бы даже оставить на капоте, прижав чем-нибудь, чтобы ее не унесло ветром.

Гуров, забыв про урну, отщелкнул недокуренную сигарету в кусты и поспешил обратно, на ходу вытаскивая телефон.

— Ребят, привет, это Гуров, — быстро заговорил он, когда ему ответили на звонок. — Вы сегодня передали нам результаты почерковедческой экспертизы… Да-да, все в порядке. Огромное спасибо. Знаю, у вас там все горит. Так вот, срочно нужно проверить еще кое-что. Да, да, еще один образец. Нет, сейчас у меня его нет. Но будет. Обязательно будет.

Гуров стремительно прошагал на стоянку, сел в машину и поехал к больнице, в которой лежал Пасквалев. Там, небрежно припарковавшись, прошел через пост охраны и направился к главному корпусу. Обогнув кусты акации, он увидел Галину Михайловну, ожидавшую его возле входа. Увидев Гурова, она напряженно улыбнулась и осталась стоять с этой болезненной улыбкой на лице до тех пор, пока он не подошел.

— Выкроила для вас немного времени, — сказала она. — Напугали вы меня, Лев Иванович.

— Времени действительно мало. Вы нашли то, что я просил?

Галина Михайловна вынула из кармана конверт.

— Нашла.

Гуров взял в руки конверт и заглянул внутрь. В конверте лежала открытка, самая обычная, двойная, поздравительная. На одной стороне был рисунок, изображавший тройку лошадей с румяным Дедом Морозом, стоявшим в санях.

— Это подарок Гены на Новый год, — объяснила Галина Михайловна. — Мы с ним тогда только-только начали сближаться.

Она замолчала и поджала губы.

— Не ожидала от него, если честно.

Гуров заглянул в открытку и увидел там рукописный текст.

— Можно? — спросил он.

— Да.

Гуров отошел в сторону, достал мобильный телефон и открыл папку с сохраненными фотографиями. Нашел фото предсмертной записки и поднес телефон поближе к написанному в открытке, чтобы сравнить почерк. Галина Михайловна наблюдала за Гуровым со стороны, теребя в руках связку ключей.

— Это все, что есть? — повернулся к ней Гуров. — Больше никаких записок, дневников после себя Геннадий не оставил?

— Он не вел дневник и не писал записки, — уверенно ответила Галина Михайловна. — Будьте уверены, я хорошо искала.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Гуров, убирая телефон в карман. — Я могу забрать открытку с собой?

— Да, конечно.

«Не хочет», — понял Гуров. Догадаться об этом было несложно, ведь о том, о чем криминальный авторитет Пасквалев написал в открытке, подаренной им своему психологу на свой последний в жизни Новый год, не должен был узнать никто, кроме них двоих. До поры и времени так оно и оставалось. Гуров был тут третьим лишним.

— Вы же ее вернете? — с надеждой в голосе спросила Галина Михайловна.

— Обязательно, — пообещал Гуров. — А у вас найдется еще несколько минут?

— Если только недолго.

— И недалеко, — улыбнулся Гуров. — Снова проведаем ваших охранников, вы не